Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

— Просто: положенные тебе марки придут на домашний адрес. Нечего сказать, умные люди! Быстро разглядели, что это был за "фонд"! С немецкой вежливостью и быстро отодвинули в сторону председателей и "иже с ним". Последующие выплаты были честными. Насколько — об этом знает только Фонд.

— А ты?

— Финансы — не моя сфера, в финансах ничего не понимаю. Немного жаль следующих председателей Фонда.

— Что тронуло?

— Ну, как же! А "душевное" состояние предов не в счёт? Представь, какая зависть душила очередного "преда", когда стало понятно, что ещё восемьдесят три миллиона марок умыкнуть невозможно? А тот, что "погрел руки", первый вор-председатель, отделался всего-то лёгким испугом и отправкой на "заслуженный отдых" с почётной пенсией?

— Не понимаю немцев: почему во все исторические времена маются желанием переделать меня!? Ох, уж эта вечная и пустая немецкая затея! Если меня грабит "родной и любимый" председатель, а я ничего в ответ не делаю — стало быть грабёж устраивает! Если меня миллионами убивал "родной и любимый отец и вождь", а я в ответ песнями признавался в любви ему — стало быть, и такое мне нравилось! И нечего вмешиваться в мою личную жизнь с намерениями её изменить!

— Вам память о грабеже дороже, чем факт грабежа. Потому не останавливаете "родных" грабителей: наслаждаетесь грабежом. Если в будущем представится случай — припомнишь грабителю прошлое лихоимство и "воздашь той же мерой". Это так приятно! Вам нормальная жизнь без "преступлений и наказаний" — не жизнь…

— Пожалуй. Но будем гуманны! Абсолютно ко всем.

— Если произвести опрос среди жителей Земли на тему: "где наиболее крепко любят фокусы", то впереди "планеты всей" окажетесь вы, "россияне".

— Это почему же?

— А чем иным объяснить у вас такое большое количество "строителей пирамид", "лохотронщиков", "председателей фондов" и цыган? Эта "публика" быстро, и в большом количестве размножается только там, где много дураков! На чём разводят микробов?

— Берут такую круглую стеклянную посудину, "чашкой Петри" называется, наполовину наполняют агар-агаром на воде, питанием для простейших, на питательную среду сеют исследуемую заразу — и в термостат. В тепло и влагу, где она и размножается. Затем исследуют под микроскопом выросшую колонию микробов, по-научному — "диаспору", и определяют её вредность для окружающей среды…

— Вот! Без питательного агар-агара и тепла зараза размножаться не будет! Вы, в основной массе, и есть тот питательный "агар-агар" для размножения паразитов! И не выше! Ты обязан оставаться добрым! Умиляюсь до "слёз и душевного трепета", когда представляю "унуков" первого председателя "Фонда Понимания и Умыкания". Понимаю и сочувствую. Учи тебя, не делай этого, но изменить и сделать другим — невозможно: гены препятствую! Пустое занятие, сорт у тебя иной. А "унукам" председателей "фонда" нужны деньги для обучения в "пристыженных" учебных заведениях, как Европы, так и Америки. "Унуки" должны получить "европейское образование" и прямой долг "рабов с востока", кто принимал участие в строительстве Рейха и заработал валюту, помочь сегодня в "святом деле воспитания будущей интеллигенции страны"! Только так бывшие пособники прошлым врагам могут искупить свою "тяжкую вину перед родиной"! А кто всегда был "главным" на родине?

— Председатели… то есть "сидящие впереди".

— Верный ответ. Набирай дальше…

— Волнует вопрос: будут ли образованные "унуки" знать, на какие денежки получали образование? Об этом им кто-нибудь скажет? Или сами проявят интерес на тему о том, "кто и на какие средства обрушил на наши головы закордонное образование"? И узнавши истину, покраснеют "до корня волос" за деяния "предка"? И покраснев, соорудят ему памятник из чёрного полированного камня на "месте вечного упокоения" и с "ликом полного профиля"? На самом "пристыженном" кладбище стольного града? Или не станут тратиться на лирические надписи образца "спи спокойно дорогой и незабвенный кормилец-поилец! Отдохни от вопросов прокурора"! Подумают и не "увековечат память дорогого родственника"? пожалеют на "мемо" украденных предком денег?

— "Унуки", как ты их называешь, будут поминать дедушек принятым у вас стандартом: "царствие ему небесное"! — представляешь?

— Вору — и "царствие небесное"! На Земле воровал — любимой занятие в "царствии небесном" продолжит. А какого "царствия" желать тем, кто горб гнул за гроши?

— Не смеешь так говорить о наследниках председателя Фонда! Всегда помни, кем был твой отец!

— Он был вражеским пособником, об этом помню всю жизнь. Хуже того: ген "коллаборациониста" передался и мне, и если "ветер перемен" подует не в ту сторону — не потрачу и секунды на раздумья и стану помогать врагам. Разумеется, если враги лучше "друзей" окажутся.

Есть моя вина в том? Нет: отцовский ген "коллаборациониста" тянет на сотрудничество с врагами.

И "унука" гены предка будут тянуть на воровство, какие бы "оксфорды" и "сорбонны" не окончил… Против генетики не попрёшь!

— Рад?

— Чему?

— Вашему "не один я горбатый"!

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза