Происхождение христианства из гностицизма

Отсюда видно, что автор Послания к галатам противо­речит не только Павлу Посланий к коринфянам, но и самому себе, особенно тогда, когда он пытается внушить, что пер­воапостолы одобрили евангелие, которое он проповедовал, протянули ему руку общения и благословили деятель­ность его, как языческого апостола. Однако, в этом еван­гелии, если только оно было таким, каким его изображаем Послание к галатам, неприязнь к иудейскому закону выра­жена с такой резкостью, что иудеям оно должно было пока­заться прямо-таки хулой на бога. Полное отпадение от иудейства требуется здесь с такой строгой последователь­ностью, что всякого, кто только обрезывается, автор объ­являет врагом мессии и утверждает, что такой человек дол­жен исполнить весь закон (5, 3). Далее, тут говорится о том, что никакого другого евангелия, кроме того, которое благовествует Павел, не существует; кто в нем что-либо изменяет, тот, «смущает» общину, и автор Послания к тактам предает анафеме тех, кто учит галатов иному, чем он, хотя бы это был сам ангел с неба (1, 6 и сл.). Едва ли подлежит сомне­нию, что, если бы Павел выступил с этим евангелием перед иудеями, они не только не стали бы его слушать, но по­просту убили бы его. И это евангелие, якобы, одобрили первоапостолы — люди, которые, по собственному призна­нию автора Послания к галатам, придерживались закона и обрезания и которые при всей своей вере в Христа все же в принципе считали себя иудеями? И такую точку зрения будто бы защищал Павел? Достаточно одного этого факта, чтобы признать подложность упомянутого послания бес­спорной.

Совершенно ясно, что и здесь автор послания стремится убедить своих читателей в абсолютной независимости лич­ности Павла и Павлова евангелия от Иерусалима и, вместе с тем, вселить в них успокоительную уверенность в том, что евангелие в его освещении одобрено первоапостолами и что его апостольская деятельность тоже санкционирована ими. При этом он и на сей раз выступает против другого воззре­ния на его апостольское служение, оспаривающего указан­ную независимость, и не подлежит сомнению, что в данном случае он также целится в Деяния или один из их источников.

Деяния сообщают, что Павел, совместно с Варнавой, впервые посетил Иерусалим по поручению антиохийской общины, чтобы доставить туда пособие братьям, живущим в Иудее (Деян. И, 29 и сл.). В гл. 13 и 14 описывается первое путешествие Павла и Варнавы с проповедническими целями. Затем — повествует Деяния (15, 1 и сл.) — они снова напра­вились в Иерусалим. Поводом к этому послужило возбу­ждение, вызванное в антиохийской общине тем, что иудеи учили местных братьев: если не обрежетесь по обряду мои­сееву, не можете спастись. И вот, Павел и Варнава были посланы общиной к первоапостолам и пресвитерам Иеруса­лима, чтобы выяснить их мнение по этому поводу. Здесь некоторые из фарисейской ереси, «уверовавшие» стали до­казывать необходимость обрезания; но во время совеща­ния, которое было созвано для разрешения этого спорного вопроса, Петр указал на то, что искони язычники слушают слово божие в синагогах и им тоже доступна вера и что, поэтому, не подобает возлагать на всех иудео-христиан ярмо, от которого были избавлены даже перешедшие в иудейство язычники. Потом Варнава и Павел стали рас­сказывать о том, как они обращали язычников. Иаков по­ложил конец прениям, заявив, что мнение Петра подтвер­ждается словами пророков. Затем апостолы и пресвитеры, вместе со всей общиной, приняли решение известить языч­ников-христиан Антиохии, Сирии и Киликии о том, что те, которые, настаивая на обрезании, «смутили» общину и по­колебали души, не имели на этот счет никаких полномочий и что на общины не возлагается более никакого нового бре­мени; единственное требование, которое предъявляют им Деяния в их дошедшей до нас редакции — это соблюдение так назыв. Ноевых заповедей, а именно воздержание от идо­лопоклонства, блуда, удавленины и крови. Но относящиеся сюда стихи 15, 19 и 20, а равно и 28 и 29 (ср. также 21, 25) безусловно не входили в первоначальный текст и должны быть рассматриваемы как позднейшая вставка.