Происхождение христианства из гностицизма

Уже в апокалипсисе Даниила отпадение от традицион­ной иудейской религии было изображено в виде огромного чудовища, которое вознеслось до воинства небесного, низ­ринуло на землю часть звезд, оскорбило даже вождя этого воинства, отняло у него ежедневную жертву, подвергло по­руганию место святыни его и попрало саму истину (Дан. 8, 10 и сл.). Апокалипсис Даниила восстает против козней веро­отступников, которые совращают благочестивых, поносят бога богов и своим наглым, высокомерным отношением ко всему тому, что свято для благочестивых, обрекают многих на погибель (Дан. 8, 25 и сл.; 11, 36). Апокалипсис Баруха жа­луется на тех, которые «уклонились от закона божия, не познали уставов бога, не ходили путями заповедей его» (Вар. 4, 12 — 13). А в 4-й книге Ездры мы читаем: «Они из­мышляли бессовестную ложь. Они говорили, что нет все­вышнего, и пренебрегали его путями. Закон его они прези­рали, заветы его отвергали, в заповеди его не верили. Посему тщетное тщетным, полнота совершенным!» (7, 2 и сл.). Но еще решительнее выступает против радикальных новаторов апокалипсис Еноха. Он ополчается против их лжеписаний, обвиняет их в том, что они совращают толпу, искажают истину, лишают ее всякого убежища и предаются всякого рода соблазнам (Ен. 94, 5; 98, 14 и сл.; 99, 1 и сл.; 104, 9 и сл.). Он упрекает их в увлечении мирскими наслаждениями, в же­лании только есть, пить и иметь красивую одежду и благо­устроенные дома. Он бичует их за то, что они отвергают властителя духов и его помазанников, не исполняют закона, возводят хулу на бога и не хотят ничего знать о возмездии и жизни после смерти (Ен. 48, 10; 5, 4; 27, 2; 101, 3).

Ненавистники иудейской веры, поносимые апокалиптиками, встречаются также в «Премудрости» Соломона, где они фигурируют под наименованием «богоотступников» и «не­честивых», кичатся своим практическим материализмом и по­кушаются на жизнь праведника, который становится им по­перек дороги, противодействует их делам и обвиняет их в нарушении закона (Премудрость 2, 13 сл.).

Автор «Премудрости» тоже упрекает неправедных, глав­ным образом, в том, что они отрицают бессмертие (там же 3, 22 сл.).

Можно себе представить, с какими чувствами фарисеи, представители традиционной религии и ригористической веры, выступали против всех этих разнообразных направле­ний. Главным образом они вели борьбу с минейскими сек­тами, число которых по данным одного талмуда дости­гало 24; и борьба эта была тем упорнее, чем ближе стояли сторонники этих сект к касте книжников, следовательно, чем искуснее разбивали они верующих их же собственным ору­жием — писанием, и чем обольстительнее было влияние их взглядов на широкие массы. Мишна сообщает, что в то время, когда иерусалимский храм еще не был разрушен, т. е. до 70-го года, предполагались изменения в произнесении молитв «в связи с вырождением минеев». Всё же отношения между минеями и фарисеями были тогда, по-видимому, еще сносные. Но разрушение иерусалимского храма и антина­циональное поведение минеев, начавшееся с этого момента, послужили поводом к полному разрыву между теми и дру­гими. «Их вытеснили из синагог при помощи включения в мо­литву 18-ти направленной против них формулы проклятия, запретили всякое религиозное и социальное общение с ними, их писания объявили магическими книгами, закланный ими скот — оскверненным мясом, их хлеб и вино — запрещенной пищей, их сыновей — бастардами; и в то время, как пользова­ние купленными у язычников свитками торы, если только они были переписаны согласно установленным правилам, не возбранялось, было издано распоряжение о сожжении всех тор, вышедших из под пера минеев. Законодательным путем была устранена всякая возможность не только родственного, но и делового сближения с ними, последовало запрещение обучать их детей ремеслу, пользоваться даже в экстренных случаях, их услугами при лечении болезней. Суровые пред­писания против них зашли так далеко, что не постеснялись объявить следующее: минеев, упавших в яму, не следует вы­ручать из беды».

Тем не менее, на грани первого и второго века минейское движение стало распространяться все дальше и дальше, привлекая на свою сторону таких выдающихся ученых, как Элгиша бен Абуйя и Акиба. Минеи, мстя своим противникам, националистам, за суровое обращение с ними, не останавливались даже перед открытой оппозицией против воссоздания иерусалимского храма. Они поддерживали по­литических врагов иудеев и выдавали благочестивых книж­ников языческим судам, так что выражения «миней» и «до­носчик» стали синонимами. Минейское движение продол­жалось вплоть до восстания Бар-Кохбы (132-135 г. на­шей эры), вернее, именно в этот момент оно достигло сво­его кульминационного пункта. Затем оно угасло вместе с преобразованием иудейской духовной жизни, которое на­чалось после окончательного уничтожения иудейского госу­дарства, и, по-видимому, слилось с внутренне родственным ему христианским гностицизмом; последний повлек за собой тогда такое же брожение умов в христианских общинах, ка­кое минеизм вызвал среди правоверных иудеев.