Происхождение христианства из гностицизма

Но фарисеи боролись не только против минеев и их вредоносных учений о богах-посредниках, о пренебрежении к закону Моисея и всему тому, что было дорого благочести­вым иудеям; столь же опасными должны были показаться им также апокалиптические фантазии секты «амгаарец» (амга — простонародье). Уже та крупная роль, которую играл во взглядах членов этой секты мессия, и то предста­вление, которое они составили себе о нем, были с точки зре­ния фарисейских воззрений на иудейское благочестие да­леко не безразличными. В то время, как сами фарисеи рассма­тривали мессию преимущественно как земного властителя из колена Давида, пришествие которого они связывали с ис­полнением каждой буквы закона, члены секты «амгаарец», будучи вынуждены жить на земле, отвергали устные пред­писания и желали, чтобы и писаный закон исполнялся по духу, а не по букве. В соответствии с этим и на мессию они смотрели под более одухотворенным углом зрения. Апока­липтически настроенные, они высказывались даже в том смысле, что мессия, когда он придет, уничтожит ярмо закона и даст «новую тору». Этим, по мнению Фридлендера, объясняется, почему в фарисейских школах упоминание о мессии встречало так мало сочувствия, что о значительном мессианском движении среди иудеев в эпоху Иисуса вообще не могло быть и речи. Фарисеи избегали по возможности возбуждать вопрос о мессии, так как он был тесно связан с их отношением к иудейскому закону. Ведь и без того им прихо­дилось вести тяжелую борьбу против независимого по отно­шению к закону течения среди своих единоплеменников, и они сильно негодовали на то, что члены секты «амгаарец» не блюли субботы и праздников, отвергали обрезание, сле­довали отличному от предания толкованию писания и, не­смотря на свое бесспорное благочестие и нравственную чи­стоту, всячески старались отстранить от себя влияние фарисейских кругов. Результатом этого было то, что и фари­сеи начали порывать с ними тесную связь. Они запрещали своим сторонникам общаться с членами секты «амгаарец», осуждали браки их дочерей с последними, не дозволяли при­водить их в суд в качестве свидетелей или пользоваться их услугами в каких-либо других отношениях; они предостере­гали даже от изучения торы в присутствии членов этой секты, и сосуд, который хотя бы один час находился в руках по­следних, они называли нечистым.

Характер полного разрыва эта ненависть фарисеев к чле­нам секты «амгаарец» приняла, по-видимому, также после падения Иерусалима, когда фарисеи каждого, кто не испол­нял закона точно таким же образом, как и они, считали при­частным к гибели священного города, и когда они перестали делать какое бы то ни было различие между минеями и чле­нами секты «амгаарец». В то время фарисеи не находили достаточно резких слов, достаточно горьких упреков, чтобы поразить ими «врагов Израиля» и заклеймить их отпадение от закона. А члены секты «амгаарец» в свою очередь не щадили своих противников, так что взаимным обвинениям не было конца и один из благочестивых жаловался впослед­ствии: «члены секты «амгаарец» ненавидят законоучителя сильнее, чем язычники — Израиль, а ненависть их жен еще больше». Члены секты «амгаарец» упрекали фарисеев глав­ным образом за их боязливое обособление от широких масс народа и за их мелочное, ригористичное благочестие. Они усматривали в этом не что иное как ханжество, тем более что поведение этих сверхблагочестивых людей представля­лось им и в других отношениях предосудительным.

Таким образом, на грани первого и второго века иудей­ский народ распался на бесчисленные партии, секты и на­правления, которые вели между собой ожесточенную борьбу, в то время как религия, цель которой должна была бы за­ключаться в устранении противоречий и во внутреннем объ­единении иудеев перед лицом внешнего врага, была настолько истерзана вторжением чужеземных культур, в осо­бенности эллинистической, что враждовавшие потеряли вскоре всякую способность понимать один другого и пере­стали интересоваться друг другом. «Все ссорятся», сетует книга Юбилеев, «из-за закона и завета — отроки со стари­ками, старики с отроками, бедный с богатым, малый с вели­ким, нищий с вельможей» (там же 23, 10).

Синоптики