Происхождение христианства из гностицизма

Подобно тому как ода 38 описывает небесное путе­шествие души под руководством истины и преодоление ею опасностей, угрожавших ей на пути, так ода 35 воспевает «восхождение души к восторгу» (Gunkel).

По 11 оде искупленный чрез познание не только обрел вечное опасение в раю, но и был вместе с тем преобразован и как бы вновь сотворен богом («господь сделал меня новым в его одеянии»).

В том же смысле искупленный ликует в оде 17-ой:

«Я получил лицо и вид новой личности
и облекся ими и был спасен.
Мысль истины была моим вожатым;
я шел за нею и не попал в заблуждение.
Все видевшие меня поражались?
как чужой представлялся я им».

Итак, по смыслу этих строк, искупленный, в силу своего оправдания, или признания правым со стороны бога, на основании своего познания, получает новый вид; он как бы «возрождается» и представляется прочим людям как чужой. Это, по-видимому, очень обычная для гностицизма мысль. Ведь и в Послании к ефесянам (4, 17 и сл.), которое, по общему признанию, носит безусловно гностический отпе­чаток, мы читаем такие слова:

«Итак, я говорю это вам и заклинаю вас господом, чтобы вы не поступали так, как по­ступают язычники в суетности мысли своей, по­мраченные смыслом, отчужденные от жизни божией из-за своего невежества, каковое, вследствие огрубения сердца, присуще им, расслабленным и предав­шимся роскоши, чтобы творить всякую нечистоту в алчности своей.

Вас ведь не так учит Христос; вы ведь слишком о нем и в нем наставлены, как есть истина у Иисуса: чтобы вы сняли с себя ветхого человека по прежнему образу жизни, растрачивающего свои силы в обольститель­ных похотях, и обновились духом ума вашего «облеклись в нового человека, созданного по богу в правде и святости истины. Посему отвергните ложь и говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы — связанные между собою звенья».

Но человек не только вообще возобновляется и пре­образуется чрез познание истины; так как его знание едино с божественным знанием, с искупляющим словом, то он как бы преобразуется в самого бога или, вернее, в его сына, в божественного искупителя, и дела последнего непосред­ственно представляются как собственные, дела человека, Ведь существенной чертой античного мистериального культа именно и является то, что внутренние переживания собствен­ного «я» истолковываются вместе с тем как переживания спа­сителя и наоборот, и что это «я» и бог неразличимо пере­ходят друг в друга. Участник мистерии как бы «врастает в совершенство божье» (так, между прочим, переводит Gressman вышеприведенные стихи). Он чувствует себя богом, он в духе даже совершает с ним дела искупителя (ср. оду 17, ст. 8 и сл., а также оду 10): по отношению к тому и другому приведенные слова следует понимать одинаково как слова искупителя и как слова искупленного.

Исполненный духом говорит одновременно от имени и в смысле христа и именует себя «сыном божиим». Воз­рожденный духом, возвышенный к богу, ан чувствует себя помазанником и славит всевышнего в кругу его ангелов.

Таким образом, по смыслу приведенных выдержек из «Од», искупление совершается на деле чрез познание, чрез постижение истинной природы божества, благости и любви всевышнего, одним словом — чрез гносис, и оно воплощается для верующего в образе божественного сына и спасителя и чрез последнего открывается ему. Сквозь ликование о до­стигнутом спасении повторно пробивается мысль об обре­тенном (познании, которому одному участник мистерии, обя­зан своим спасением.

Итак, имеющие истинное познание о боге или руководя­щиеся истиной получают жизнь. Вместе с тем бог уничто­жает всех тех, кто без истины и у кого истина отсутствует. (Ода 24, 8 и сл.).