Происхождение христианства из гностицизма

«Встала совершенная дева,
которая проповедовала, взывала и говорила
Обратитесь, вы, сыны человеческие,
и вы, дочери человеческие, идите сюда!
Оставьте эти пагубные тропы и приблизьтесь ко мне!
Я буду у вас заступницей и выведу вас из погибели
и сделаю вас мудрыми на стезях истины.
Вы не падете и не погибнете.
Услышьте меня и дайте вас спасти,
ибо божию благость проповедую я среди вас,
чрез меня вы будете спасены и станете блаженны».

Мы видим, что здесь, совершенно в гностическом духе, проповедуется искупление чрез познание. Это — доминирующая мысль, проходящая одинаковым образом чрез все оды.

Таким образом, здесь истина, подобно софии в иудей­ской литературе о мудрости и логосу Филона, является за­одно домировой создательницей всех вещей, в особенности людей. Люди, по существу своему, суть осуществленные мысли истины. Они получают от нее силу к жизни и в то же время, чрез союз с нею в любви и познании, возможность быть искупленными:

«Проспите опять и опять и оставайтесь в любви господа
и как возлюбленные — в возлюбленном
и как сохраненные — в нем, который жив,
и как спасенные — в том, кто спасен.
И вы обрететесь нетленными во все века, во имя отца вашего».

Такого рода мысли мы находим и в «Премудрости Со­ломона, где говорится, что мудрость сожительствует с богом и возлюблена им, вследствие чего и человек по любви к мудрости достигает соединения с богом и тем самым (бес­смертия (Премудр. 7, 28; 8, 3; 13, 17). Познание бога во Христе есть познание божие во Христе, есть познание Христа; более того: оно есть сам Христос, поскольку сам он есть не что иное, как познание бога, жизнь бога в познании, веч­ность божественной идейной жизни, которую бог открыл людям во христе, и в которой человек принимает участие чрез познание Христа, достигая этим сам бессмертия.

«Моя радость — господь, и мое движение — к нему»,

ликуя, восклицает поэт в оде и продолжает:

Он сделался таким, как я, потому что мне надле­жало воспринять его,
И я не затрепетал, когда увидел его, потому что он — милость для меня.
Он стал в таком роде, как я, потому что мне надлежало постигнуть его,
и в таком образе, как я, потому что мне надлежало не отвращаться от него».

Итак, непостижимый всевышний бог сам сделался чело­веком и сошел на землю в образе своего сына, чтобы быть познанным людьми:

«Ибо им это сделано, и он был доволен сыном
и ради его спасения он все объемлет».

Следует заметить, что. здесь выражение «сын» отно­сится равным образом к божественному «сыну» и спасителю, как и к человеку, который следует по «следам его света» и от имени которого говорит в оде поэт. Когда, таким обра­зом, вышний явит самого себя в своем сыне и откроет людям познание своего существа и своей любви к людям, тогда:

«Ненависть будет удалена с земли и скроется вместе с завистью.
Ибо уничтожено неведение, потому что при­шло познание господа...
и не будет ни одной души без познания или немой».

Таким-то образом в «Одах Соломона» всевышний уравнивается с познанием, а последнее, в свою очередь, с словом или сыном (Христом). В оде 9 мы читаем:

«Слово господа и его воля есть святая мысль,
которую он измыслил себе ради своего помазанника.
Ибо на воле господа покоится ваша жизнь,
и его мысль есть вечная жизнь,
и непреходяще ваше совершенствование».

Жизнь есть свет, свет есть слово, слово есть познание, а последнее, в свою очередь, есть боголюбовь, которая, означая и любовь к богу и любовь бога, создает единство и единение творений между собою и с божеством[29]. Об этом и говорится в оде 12.

Поэтому ода 9 увещевает людей не замыкаться от боже­ственного познания.