Этот вопрос был для нас особенно важен, поскольку многие полагают, будто детям из бедных семей полезно общаться с детьми из богатых, имеющими больше благ и возможностей. Однако соотносится ли это с действительностью? Как мы увидим, существуют социологические теории, которые выступают против этого мнения. Кроме того, даже если сводить вместе детей из семей с разным достатком полезно для тех из них, кто происходит из семей победнее, не стоит ли задуматься о том, как это сказывается на тех из них, кому повезло больше и чьей семье доступно больше благ?
Когда мы приступили к этому вопросу, то особенно чуткое внимание уделяли двум обстоятельствам. Во-первых, то, где живет семья, зачастую зависит от самой семьи. Получается, у богатой и влиятельной семьи выбор намного шире. Конечно же, это значит, что мы не могли нарочно распределить людей в свой выборке по различным районам в случайном порядке. А это вполне могло усиливать статистическую связь между развитием ребенка и влиянием среды – в нашем случае того района, в котором он проживает. Семьи участников оказывались в том или ином районе не по воле случая: кто-то осознанно выбрал там поселиться; кому-то пришлось туда переехать; а кому-то не хватило денег на что-то иное. Положение походило на то, с которым мы столкнулись в ходе исследования NICHD: мы не могли распределить участников по центрам, няням и детским садам в случайном порядке, чтобы выборка стала равномерной. Из-за того, что в ходе исследования, которому посвящена эта глава, мы не могли заставить участников выбрать определенный район проживания, связи, которые мы пытались обнаружить, могли оказаться ложными, поскольку то, где семья поселится, во многом зависит от уровня достатка и влияния семьи. Поэтому в ходе изысканий нам пришлось в очередной раз разбираться, какие обстоятельства влияют на развитие ребенка в том или ином случае.
Во-вторых, мы осознавали, что привычные подходы не позволят нам всесторонне оценить уровень того или иного района. По правде говоря, мы побоялись опрашивать родителей участников, поскольку переживали, что те в большинстве своем относятся к тому месту, где проживают, предвзято. Например, подавленный, обеспокоенный или озлобленный родитель наверняка будет отзываться о районе хуже, чем непредвзятый. Чтобы выиграть в точности, мы включили в свой подход два способа, которые не ставили во главу угла чье-то личное мнение. Во-первых, нам повезло, что сейчас существуют сложные ПО, позволяющие прямиком на географической карте размещать данные о социально-экономическом и экономическом статусе тех или иных районов. Воспользовавшись одним из подобных программных обеспечений (с его помощью одна частная компания собирала данные для маркетинговых целей), мы с легкостью получили сведения о районах, в которых проживали участники исследования E-Risk. Во-вторых, на этот раз уже потратив много денег и сил, мы собрали данные о тысячах людей, которые жили в тех же районах, что и участники исследования E-Risk – однако чьи дети в нем не участвовали, – чтобы оценить средний уровень жизни в том или ином районе. Дальше станет ясно, что два этих способа позволили нам получить достаточно эмпирических сведений, чтобы ответить на основные вопросы, которые мы поставили перед собой в исследовании.