Происшествие в городе Т

– Бог его знает, – шепотом ответил настоятель, – мало ли что ему в голову взбредет. Спасибо, что приехали. Вы меня вот от него избавьте, – настоятель чуть заметно повел глазами в сторону юродивого, – а остальные сами разойдутся. Чудо какое-то придумали…

– Да, да! – сочувственно замотал своей огромной головой Бибиков. – Чудо, где они, чудеса-то? А насчет этого, то сейчас попробую его оттуда снять.

Околоточный подошел к опоре и, глядя вверх на юродивого, завел такую речь:

– Ты бы сошел со столбика, неровен час оступишься да вниз свалишься. Хорошо, если на землю, только и делов, что больно будет, а если вот сюда угадаешь? – Бибиков осторожно прикоснулся к острым пикам церковной ограды.

– Сойду, если он людям чудо в церкви узреть даст!

– Да пожалуйста! – тут же согласился священник и пошел отпирать храмовую дверь. – Только не все сразу.

Удивительна она – Россия, вот только что люди толкались о запертую дверь, бились, рвались чудо узреть, и неизвестно, чем бы это все закончилось, но вот дверь открыта – иди, смотри… и нет желающих. Юродивый, только препятствия в виде запертой двери не стало, замолк, тихо со столбика спустился да и канул куда-то. Прочие, лишившись вожака, стоят, с ноги на ногу переминаются, а заходить в церковь не решаются, уж так оно у нас повелось – чудо всегда за запертой дверью, а открыли дверь, и нету чуда!

Околоточному все же удалось несколько человек затолкать в храм. Не успели они еще оттуда выйти, а толпа стала редеть. Сначала ушли задние, за ними потянулись передние, и вскорости не осталось ни души. Когда последние вышли из церкви и увидели, что нет никого, то кинулись бежать в страхе быть пойманными как зачинщики. Околоточный только посмеялся над этим, свистнув им вдогонку, отчего убегающие добавили скорости. Инцидент был исчерпан, по крайней мере, так казалось Бибикову.

– Может быть, наливочки? – предложил настоятель околоточному.

– С радостью, но в другой раз, дела! – отказался Бибиков от угощения, простился и уехал.

Священник подождал, пока таратайка околоточного не скроется из виду, затем вошел в храм. Осторожно ступая под строгими взглядами образов, прошел в северный придел. Отодвинул приставленную к высокой солее ступеньку, за которой открывалась темная ниша. Пошарив рукой, вынул из нее завернутый в старую фиолетовую рясу прямоугольный предмет. Разворачивать, впрочем, не стал, подержал в руках и сунул сверток обратно в нишу, которую сразу же и закрыл. Устало присел на ступеньку и задумался. Странные дела творились последнее время в церкви.

Глава 18 Икона святого Пантелеймона

– И что она за напасть такая и откуда взялась? – проговорил вслух священник. – И почему со мною эта напасть приключилась? Видать, сильно грешен я, а кто нынче не грешен, кто? Иной, посмотришь, и не усердствует, и в церковь ходит хорошо если один раз в месяц, а на исповеди так и вообще не бывает, и ничего – живет, благоденствует, все печали его стороной обходят. А может быть, это, – настоятель округлил глаза и выпрямил спину, догадка поразила его, – может быть, это знак мне, знак свыше?

Отец Северин встал со ступеньки, на которой сидел, проверил, плотно ли она придвинута к солее, после чего подошел к висящей напротив большой поясной иконе святого Пантелеймона. Стал на колени, перекрестился щепотью и отвесил двенадцать, по числу апостолов, низких поклонов. Затем поднялся, приблизился к лику почти вплотную и, глядя в нарисованные глаза святого, спросил:

– Скажи мне, пресветлый отрок, мученик за грехи наши, ответь недостойному твоего величия человеку, кто подает знаки мне?

Молчал святой, смотрел на настоятеля своим умильно-отрешенным взглядом и молчал. Однако в голове отца Северина вдруг заметались, зароились мысли. «Кто подает такие знаки? Бог? – спросил он сам у себя и сам же ответил: – Нет, разве может быть в Боге что-то злое и темное? Бог есть добро и свет! Знаки его – знамения – проникнуты любовью к человеку, даже мысль о том, что Бог станет делать то, что произошло сегодня в храме, кощунственна! Но если не Бог, тогда кто? Неужели это…» – Имя врага уже готово было сорваться с губ настоятеля, но кто-то опередил его и тихо за спиной сказал: «Сатана».

Если бы над самым ухом отца Северина кто-нибудь выстрелил из пушки, он испугался бы намного меньше, чем от этого негромко сказанного слова. Медленно, стараясь не дрожать и все-таки дрожа всем телом, настоятель повернулся. Позади, у самого амвона стоял человек. Солнце сквозь узкие храмовые окна светило ему в спину, и лица было не рассмотреть. Но странным образом горели глаза незнакомца, точно уголья, по крайней мере, так показалось отцу Северину. Батюшка хотел осенить себя крестом, да правую руку словно отсушило. И подумал святой отец в то страшное мгновение, что это сам князь тьмы явился сюда и смотрит испепеляющим взглядом.