Происшествие в городе Т

– Да, икономания.

– Икономания? – Фома Фомич заинтересованно посмотрел на старшего ординатора и провел рукой по своему подбородку.

– Да, я могу подробнее, если вы желаете.

– Ну, разумеется, желаю.

– Понимаете, этот Савотеев…

– Сколько ему лет? – перебил доктора начальник сыскной.

– Двадцать пять или что-то около того. Ну, так вот, у него нет видимых психических патологий. Порой мне кажется… – доктор понизил голос и заговорил мистическим шепотом, – порой мне кажется, что он нормален…

– Зачем же вы его здесь держали?

– Как зачем держали, но у него ведь бывали видения!

– Вот, а вы говорите, нормален. А как же тогда быть с видениями?

– Здесь не все просто, – грустно улыбнулся Закис. – Во-первых, видения у Савотеева возникали только в определенных условиях…

– В каких условиях?

– Видения возникали тогда и только тогда, когда Савотеев находился перед иконой. Отсюда второе название, икономания.

– Что же это за видения?

– Ему казалось, что изображение на иконе оживало, более того, начинало говорить и даже сходило с нее. Но самое интересное, пожалуй, это то, что эти видения связаны у него только с одной иконой…

– С какой?

– С иконой святого Пантелеймона!

Глава 21 Икономания

– Вы не ошибаетесь, это точно икона святого Пантелеймона? – сохраняя внешнее спокойствие, переспросил фон Шпинне.

– Мне трудно в этом ошибиться, – сказал доктор.

– Почему?

– Святой Пантелеймон считается покровителем нашей больницы, и поэтому у нас здесь есть его образа.

– Вы мне можете объяснить как доктор, почему видения Савотеева связаны именно с этой иконой, а не с другой?

– Вот этого я, увы, не знаю. Может быть, случайно, а может быть, и нет. Могу добавить, что… – Доктор прикусил нижнюю губу, как бы раздумывая – говорить, не говорить, – и наконец решился. – Мне кажется… я так думаю, у него это были не видения.

– Не видения? – Фома Фомич потер свои колени, слегка вспотели ладони. – Что же это было в таком случае?

– Это происходило на самом деле.

– Доктор, вы пугаете меня.

– Неужели полицейского можно чем-то напугать?

– Уверяю вас, можно. Ведь из того, что вы сказали, выходит какая-то дьявольщина!

– Да, я понимаю вас, меня самого можно принять за больного. Всю свою жизнь проработать в сумасшедшем доме, как тут не спятить! Признайтесь, вы ведь так думаете?

– Нет, доктор, – грустно улыбнулся фон Шпинне. – Я так не думаю. Мне ведь, как и вам, приходится работать в непростых условиях. У вас душевнобольные, у меня злодеи всех мастей. Но ведь я не стал преступником, почему вы должны быть сумасшедшим?

– Я должен рассказать вам один довольно примечательный случай…

– Этот случай связан с Савотеевым?

– Да, с ним. Как-то утром во время обхода я обнаружил у него под подушкой ложку. Нет, нет, не торопитесь со скепсисом, это была не простая ложка, а очень и очень странная…

– И в чем же заключалась странность? – стараясь придать своему голосу как можно большую беспечность, спросил Фома Фомич. Про себя он уже решил, что странность будет заключаться в остроте ложки, но ошибся.

– Вы спрашиваете, в чем странность? В форме ложки. Она была разительно не похожа на другие и в то же время казалась довольно знакомой, хоть я и не мог понять почему. Но стоило мне только спросить у Савотеева, откуда у него эта ложка, все сразу же или почти сразу разъяснилось.

– Что он вам ответил?

– Сказал, что эту ложку ему подарили!

– Кто? – в голосе фон Шпинне звучали нотки нетерпения.

– Вы никогда не догадаетесь. Он сказал, что эту ложку ему подарил… святой Пантелеймон!

– Святой Пантелеймон? И вы поверили в это? – воскликнул Фома Фомич.

– Нет, конечно. Сначала не поверил, но вот позже… в то утро я обнаружил еще одну странность, которая заставила меня задуматься и посмотреть на эту историю по-другому…

– Продолжайте, продолжайте!

– У Савотеева с собой была небольшая иконка. Нашими правилами не разрешается, но для него было сделано исключение…

– Икона святого Пантелеймона?

– Да, – нехотя ответил доктор.

– Это исключение было сделано для Савотеева или для вас, чтобы вы имели возможность писать свою научную работу?

– Ну, не буду юлить, и для меня тоже.

– Я ничего не смыслю в психиатрии, доктор, и потому хочу спросить, а тем самым не провоцировали ли вы Савотеева на приступы, на обострение его болезни?

– Провоцировали, но это делалось исключительно в лечебных целях!

– Мы отвлеклись, и что же эта икона?

– В то утро, когда я обнаружил под подушкой Савотеева ложку и он заявил, что это подарок святого Пантелеймона, я высказал сомнения по этому поводу. Тогда он показал мне иконку…

– И что же?

– Вы не поверите, но у изображенного на иконе святого в руке не было ложки!

– Может, Савотеев просто соскоблил краску?

– Нет, это было бы заметно, никаких повреждений изображения я не обнаружил. Это было похоже на то, как если бы художник просто забыл ее нарисовать.

– А вам не приходило в голову, что кто-то просто-напросто мог подменить иконки?

– Нет, – категорически заявил доктор. – Кому это нужно, сами подумайте. Кто будет приходить и менять иконки?

– Ну, этого просто не может быть! – воскликнул фон Шпинне.