Производственная система России – полный вперед!

Уже 30 июня 1941 года, через восемь дней после начала войны, была создана еще одна параллельная структура — Государственный комитет обороны (ГКО), который сразу возглавил сам Сталин.

Гражданские и партийные советские организации обязаны были выполнять постановления и распоряжения ГКО. Для контроля за их исполнением на местах ГКО имел своих представителей, своего рода комиссаров ГКО.

Часто на заседаниях ГКО вспыхивали острые споры. Если к единому мнению не приходили, создавалась комиссия из представителей крайних сторон. Этой комиссии поручалось доложить согласованное решение на следующем заседании. ГКО за годы войны принял около 10 тысяч решений и постановлений военного и хозяйственного характера.

Вернемся к Ставке. Уже 8 августа 1941 года ее преобразовали в Ставку Верховного Главнокомандования, и возглавил ее Сталин. Ставке приходилось руководить действиями большого количества фронтов, развернутых на огромном пространстве. Это неминуемо было связано со значительными трудностями, особенно с согласованием усилий войск нескольких фронтов, действующих рядом.

Поиски новых методов управления привели к возникновению эффективной формы непосредственного влияния стратегического руководства на деятельность фронтов: это представители Ставки Верховного Главнокомандования, которые направлялись на важнейшие участки. Представители назначались из числа наиболее подготовленных военачальников, которые, как правило, являлись участниками разработки общего замысла и плана предстоящих боевых операций.

Представители Ставки не командовали фронтами (эта функция оставалась в руках командующих), но при этом были наделены широкими полномочиями и могли влиять на ход сражения, вовремя исправляя ошибки фронтового командования. Могли помочь и в получении материально-технических средств из Центра. Практически не было случаев, чтобы не выполнялись рекомендации представителя Ставки, но это были рекомендации.

Конечно, вся система была построена на том, что представители Ставки имели непосредственное общение с первым лицом. Они ежедневно писали ему доклады от руки в одном экземпляре и доставляли через Поскребышева. Если по каким-то причинам в течение суток не поступал доклад от представителя Ставки, Верховный главнокомандующий сам звонил по ВЧ и спрашивал: «Вам что, сегодня не о чем доложить?»

Причем у представителя Ставки была далеко не функция контроля. Существует известная телеграмма Мехлису от Сталина, который пишет: «Вы посланы на Крымфронт не в качестве госконтроля, а как ответственный представитель Ставки. Вы не посторонний наблюдатель, а отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязаны исправлять ошибки командования».

В основе работы Ставки лежало разумное сочетание коллегиальности с единоначалием, с правом принятия принципиальных окончательных решений Верховным главнокомандующим.

Мы из фильмов помним о таком понятии, как резервы Ставки. Они были главным средством внезапного для противника коренного изменения оперативно-стратегической обстановки на протяжении всей войны.

Институт представителей Ставки просуществовал почти до конца войны. Необходимость в нем отпала тогда, когда командующие фронтами выросли в крупных военачальников, а штабы приобрели огромный опыт в руководстве крупными операциями, поэтому только завершающая кампания 1945 года готовилась уже без участия представителей Ставки. Таким образом реализовывалась их миссия — сопровождать стратегию Центра, а затем раствориться в окрепшем линейном руководстве войсками.

Жуков пишет, что ему за годы войны пришлось выезжать в действующую армию в качестве представителя Ставки не менее 15 раз.

По мнению Жукова, создание таких параллельных структур было одним из важных факторов успеха в победоносной Великой Отечественной войне.