Прокаженные. История лепрозория

Перед самым отъездом он встретил Петю Калашникова и вынудил того согласиться взять на себя временное руководство оркестром. Он наметил даже программу будущего концерта.

Пообещав приехать «в самые ближайшие дни», уже, конечно, с культурником, он покинул лепрозорий.

Однако прошла неделя, а Семена Андреевича не было. Прошло две, три – оркестр давно одолел намеченные марши, состоялись уже два концерта, вызвавшие похвалы и восторги на обоих дворах, а «шефа», как отныне стал называть доктор Туркеев Орешникова, не было.

3. Пришелец с другой планеты

– Все это кажется неприятным только в первые разы. Будьте молодцом, не огорчайте старика. Видите, как просто. Неужели еще не привыкли? Пора бы! – улыбнулся Туркеев, делая очередной укол. – В прошлый раз сколько приняли?

– Семьдесят, – поморщилась она.

– Ну а сегодня сделаем только сорок. Ведь не больно же? Чего вы морщитесь? – продолжал он, натягивая кожу на руке Веры Максимовны и вкалывая в нее иглу шприца. – Такая, понимаете ли, неприятность, – вдруг переменил он тон, – привезли вчера новую больную с семилетней проказой. Однако это пустяк… Главное, у нее – с маткой, яичниками, какие-то боли, не понять. По-моему, операцию надо делать, а некому, ни я, никто не годится тут для таких операций. Хорошего бы нам гинеколога! – и он вздохнул, протирая очки. – А ехать сюда никто не хочет, сколько ни уговариваю. Да, плохо, плохо…

Вера Максимовна в конце концов преодолела показавшееся с первого момента непреодолимым отвращение к чольмогровому маслу. Победил, как любил говорить Сергей Павлович, «анализ действительности».

«Весь фокус в том, – думала Вера Максимовна, – какой срок понадобится человеку, чтобы привыкнуть к внезапно изменившемуся положению. Главное – преодолеть самый острый момент перехода из одной обстановки в другую».

Теперь ее не пугало ничто. Лишь иногда ей неприятно было готовиться к уколам, как к необходимой физической боли, которую в первые дни переносила она с трудом, как с трудом преодолевала отвращение к чольмогровому маслу, которое наука называет «единственным серьезным противолепрозным средством», а больные – «противным зельем».

Она слышала не один раз: масло через короткий промежуток вызывает у больных непреодолимое к нему отвращение. При всем страстном стремлении излечиться многие из прокаженных отказываются от него. «Что угодно, – часто говорят они, – хоть керосин, хоть нефть, только бы не эту холмогорскую маслу».

Она знала, что масло вызывает недостаточное выделение желудочного сока, а следовательно – несварение пищи, рвоту, изжогу, отрыжки, поносы и т. п., но из сотен других препаратов оно, тем не менее, единственное средство против проказы, могущее не только залечить болезнь, но и ликвидировать ее вовсе. Его целительное свойство проверено на опыте всех лепрозориев мира.

Все это Вера Максимовна знала, но до того рокового утра не предполагала, что когда-нибудь и ей придется испытать на себе действие спасительного «зелья».

Доктор Туркеев лечил ее новым способом, о котором еще полгода назад в лепрозории не знали. Взятый из практики лечения проказы на Филиппинских островах, этот способ не представлял ничего необычайного. Действовало то же самое чольмогровое масло, которым лечат прокаженных с древних времен. Но в отличие от прежней системы, когда масло вводилось под кожу, новый способ применял впрыскивание его в самую кожу «мелкими уколами» – от тридцати до полутораста в один прием. Практика этого способа привела к двум поразительным результатам: во-первых, масло действовало более интенсивно и быстро и, во-вторых, самое главное – при системе мелких уколов не возникало таких явлений у больного, как тошнота, рвота, понос, все то, что почти неизбежно вызывал прежний способ. Результаты оказались превосходными: в течение месяца-двух многие больные начинали чувствовать себя почти нормально: узлы, «львиное лицо» исчезали, язвы зарубцовывались, восстанавливалось удовлетворительное самочувствие. И никто уже не жаловался на тяжелые боли в желудке. Прокаженные, в особенности те, у которых болезнь не носила запущенных форм, приобретали здоровый цвет кожи, становились веселыми, хорошо ели, прибавляли в весе. Некоторые из них старались убедить медицинский персонал, что они окончательно вылечились, намекали на выписку.

Но до выздоровления, разумеется, было еще далеко, уверенности в окончательном выздоровлении еще не было, и им давали отпуск на месяц-два, они уезжали, но спустя положенный срок аккуратно возвращались и покорно продолжали лечение, хотя делали вид, что вполне здоровы.

Единственное отрицательное качество нового способа больные видели в многочисленности уколов: тридцать пять – полтораста уколов единовременно, с повторением два-три раза в декаду, вызывали болевые ощущения. И, чтобы избежать боли, некоторые из них, в особенности дети, уклонялись от посещения амбулатории под всякими предлогами. Их не неволили. Знали: страх перед физической болью пройдет, и спустя некоторое время они все-таки придут.