Проклятая игра

Чувства Брира были уже не так остры, как раньше. Летняя жара сделала его вялым и слабым. Его кожа воняла, волосы выпадали, кишечник теперь почти не двигался. Ему нужен отдых, решил он. Как только Европеец найдет Уайтхеда и расправится с ним – а это, несомненно, вопрос нескольких дней, – он отправится поглядеть на северное сияние. Это означало оставить его гостью – он чувствовал ее присутствие в считаных футах от себя, – но к тому времени она все равно потеряет привлекательность. Он стал еще более непостоянным, чем раньше, а красота преходяща. Через две-три недели – в прохладную погоду от прелести не остается и следа.

Он сел за стол и налил себе ромашкового чая. Запах, когда-то доставлявший ему огромную радость, был слишком тонким для его упрямых носовых пазух, но он пил ради традиции. Позже он поднимется в свою комнату и посмотрит мыльные оперы, которые так любил; может, заглянет к Карис и понаблюдает за ней, пока она спит; заставит ее, если она проснется, отлить в его присутствии. Погрузившись в мечтания о туалетном обучении, он сидел и потягивал чай.

Марти надеялся, что мужчина уйдет к себе с напитком, оставив им доступ к задней двери, но Брир предпочел оставаться на месте какое-то время.

Он снова потянулся в темноте к Карис. Она стояла на лестнице позади него, дрожа с головы до ног, как и он. По глупости он оставил свой ломик, единственное оружие, где-то в доме, возможно в комнате Карис. Если дело дойдет до драки лицом к лицу, он будет безоружен. Хуже того, время шло. Как скоро Мамулян вернется домой? При этой мысли у него упало сердце. Он скользнул вниз по лестнице, держась руками за холодный кирпич стены, мимо Карис, вглубь самого подвала. Возможно, здесь есть какое-нибудь оружие. Даже, надежда из надежд, еще один выход из дома. Однако света было очень мало. Он не видел ни одной щели, которая указывала бы на люк или угольный лаз. Убедившись, что находится вне прямой линии с дверью, он включил фонарик. Подвал был не совсем пуст. Его разделили искусственной стеной из натянутого брезента.

Он положил руку на низкую крышу и осторожными шажками двинулся через подвал, цепляясь за трубы на потолке для равновесия. Откинул брезент в сторону и направил луч фонарика в пространство за ним. Когда он это сделал, его желудок подскочил ко рту. Почти раздался крик; Марти подавил его за мгновение до того, как тот вырвался.

В ярде или двух от того места, где он застыл, стоял стол. За ним сидела девочка. Она пристально смотрела на него.

Он приложил пальцы ко рту, чтобы заставить ее замолчать, прежде чем она закричит. Но в этом не было необходимости. Она не двигалась и не говорила. Остекленевший взгляд на ее лице не был признаком умственной отсталости. Теперь он понял, что ребенок мертв. На ней была пыль.

– О Господи, – сказал он очень тихо.

Карис услышала его. Она повернулась и направилась к подножию лестницы.

– Марти? – выдохнула она.

– Не подходи, – сказал он, не в силах оторвать глаз от мертвой девочки. Поглядеть можно было не только на тело. На столе перед ней лежали ножи и тарелка, на коленях – аккуратно расправленная салфетка. На тарелке, как он заметил, лежало мясо, нарезанное тонкими ломтиками, словно поработал мастер-мясник. Он прошел мимо тела, стараясь ускользнуть от пристального взгляда. Проходя мимо стола, он смахнул шелковую салфетку; она скользнула между ног девочки.

Пришли два ужаса, жестокие близнецы, один на другом. Салфетка аккуратно прикрывала место на внутренней стороне бедра девочки, с которого было вырезано мясо на ее тарелке. В тот же миг пришло еще одно осознание: он ел такое мясо, по наущению Уайтхеда, в комнате поместья. Это было вкуснейшее лакомство; он не оставил на тарелке ни крупицы.

Его охватила тошнота. Он выронил фонарик, пытаясь побороть тошноту, но она была вне его физического контроля. Горький запах желудочной кислоты наполнил подвал. В одночасье от этого безумия не осталось ни укрытия, ни помощи, кроме как выблевать его и принять последствия.

Наверху Пожиратель Бритв поднялся из-за стола, отодвинул стул и вышел из кухни.

– Кто? – резко спросил он хриплым голосом. – Кто внизу?

Он безошибочно подошел к двери подвала и распахнул ее. Мертвый флуоресцентный свет хлынул вниз по лестнице.

– Кто там? – сказал он снова и начал спускаться вниз в погоне за светом: его ноги грохотали по деревянным ступеням. – Что ты делаешь? – Он кричал, его голос был на грани истерики. – Тебе нельзя сюда спускаться!

Марти поднял голову – она кружилась от нехватки воздуха, – и увидел Карис, идущую к нему через подвал: ее глаза остановились на картине за столом, но она сохранила восхитительное самообладание, не обращая внимания на труп и потянувшись за ножом и вилкой, которые лежали рядом с тарелкой. Она схватила то и другое, в спешке сдернув скатерть. Яство полетело на пол; ножи со звоном упали рядом.