Проклятая невеста и тайны города у болот

Похоже, там, где колдун слышал валесийский язык, литературную речь употребляли редко…

— Спасибо, амо. — Джи Лин покосился на Лису. — Рана. Грязь. Вода. Чистый. Проклятье! Как же с тобой объясняться?

Шесс стянул похожую на лохмотья рубашку и повернулся спиной.

— Дурак нет, — сказал негромко. — Саи ма, амо.

«Мы приспособимся к общению», — обрадовался князь. И понял, что впервые в жизни воочию видит рану из учебника истории — порез, нанесенный зазубренным лезвием народа линг.

— Кто ж это тебя так покромсал?.. — сорвалось прежде, чем Джи Лин построил более простую фразу.

— Смерть. Аноза. Майлир. Слушай.

Князь достал нож, прокалил над пламенем спички. На глаз сделал раствор марганцовки, откромсал кусок бинта и откупорил йод.

— Будет больно, — предупредил честно. — Тут все плохо, амо. По-настоящему плохо.

Шесс тихо засмеялся, сел наземь, подставил спину.

— Делай. И слушай.

* * *

Его звали Ренс Леот. Он жил в горах с трех лет. Немного понимал валесийский, хотя до этого года слышал его редко.

У Ренса была семья: дед, бабка, старший брат и младшая сестра. Не родные, это парень точно знал. Сестра появилась пять лет назад — ее привез дальний родственник с равнин, который иногда покупал у деда амулеты и платил продуктами.

На равнинах шесс нет. Магии боятся, колдунов либо изводят как болотных кряч, либо заставляют работать до смерти, либо отправляют королю для забав, поэтому толстяк, отзывавшийся на имя Папаша Зик, спрятал девочку-шесс в горах — как когда-то Ренса и его брата. Им предстояло довеку жить вдали от людей и делать амулеты — единственное, на что, по словам городского родственника, они были способны.

Брата такое положение вещей не устраивало. Молодая кровь бурлила, как говорил дед. Два года назад он согласился стать проводником экспедиции к заброшенному храму — той, в которой якобы погиб Аноза.

Якобы — потому что брат ничего не знал о его смерти. Аноза, Майлир и двое наемников спокойно преодолели проклятое ущелье, побывали в храме, расплатились честь по чести и отправились обратно, пообещав сохранить тайну последних шесс. Что бы между ними ни произошло, случилось это не в горах.

Потом Майлир вернулся и уговорил бывшего проводника уйти с ним. Толстяк-торговец рассказал, что они собирались в столицу к королю и славе, но не доехали — брат отравился шишовником еще в Прихолмье. Шишовником! Даже младенец не возьмет в рот эти вонючие ягоды с дурной славой!

«Майлир силу получить хотел. Поверье есть: убьешь шесс без крови — дар заберешь», — говорил дед.

Ренсу было шестнадцать, и он рвался мстить, но год спустя Майлир сам напоролся на могущественную шесскую силу, и брат был отомщен.

А вскоре на дом в горах напали. Бандиты забрали только Ренса, который кое-как пытался обороняться магией, и потребовали, чтобы дед с бабкой поскорее обучали внучку колдовскому делу.

Последний год Ренс провел в заброшенной крепости линг вместе с дюжиной шесс-подростков. Их заставляли делать вещи из материалов, в которых таилось колдовство. Тех, кто был умелым и послушным мастером, ценили и держали в более-менее сносных условиях, бунтарей вроде Ренса колотили без раздумий.

Сила шесс не могла противостоять оружию. Испокон веков шесс жили в гармонии с природой и чувствовали крохи магии в окружающем мире. Колдуны созидали, а не разрушали. Они делали магию пригодной к употреблению людьми без дара и не умели пользоваться своими внутренними ресурсами.

Вернее, этого не умели собранные в бараке шесс. Некоторые из них говорили на языке захватчиков, другие вели себя как дикари и понимали лишь силу.

Магия привлекала к базе кряч, что селились в округе. Их не брали пули, и это было откровенно обидно. Глупые птицы пользовались даром лучше, чем шесс! Они с рождения знали, как защититься, и дрались насмерть. Из их перьев и костей получились бы отличные амулеты, но бандиты считали кряч слишком опасной добычей.

Этой весной Ренсу исполнилось восемнадцать. Он почувствовал, что порой ему покоряется огонь, вообразил себя героем и решился не просто на побег — захотел освободить всех. Толстяк-торговец пугал большим миром, но там точно было лучше, чем на цепи.

Ренс устроил знатную заварушку.

Перво-наперво отправился домой и увидел пепелище… Нацелился на равнину — и попался бандитам, что без труда догадались, где его искать. Едва вырвался, доковылял до болот, даже дорогу нашел — помнил рассказы торговца. Ночью идти не рискнул — остановился в заброшенном доме. Раны воспалились, и пару дней Ренс провалялся в бреду. Ну а потом чистенькие дураки с равнин растопили средь лета камин. Дым привлек внимание к этой местности, и началось то, что должно было начаться.

Глава 15. Не отдам!

А Ли проснулся в луже у озера и поклялся себе, что больше не дотронется до сивухи никогда в жизни. Было холодно до невозможности, мокрая одежда липла к телу, в волосах запутался репей. Во рту будто кошки нагадили, тихое кваканье отдавалось в ушах как колокольный звон, ресницы слиплись от грязи и в глазах нещадно пекло.

— Тьфу ты! — Из рукава выпал головастик. — Что вчера произошло?