Проклятая невеста

— И это тоже. Гули на самом деле не так уж и страшны. Вопреки легендам, сталь их отлично берет. Это ведь не сверхъестественные существа, а просто очень древние и редкие хищники. Несколько хороших бойцов легко отобьются от целой стаи, но трупоеды с такими и не связываются. Один-двое — это для них предел. Да и то в особых условиях. Интересно, успеем доесть? Вряд ли…

— Говори за себя, — процедил Халид. — У меня что-то голод пропал. Не хочется, знаешь ли, стать для гуля не просто ужином, а еще и начиненным уткой с вином.

— Успокойся, — усмехнулся Арвейд, вытирая руки платком и с сожалением глядя на оставшуюся утку. — Я же обещал тебе интересную жизнь. Считай, что она уже началась.

— Можно подумать, я о ней просил, — огрызнулся Халид, поводя плечами, чтобы сбросить напряжение, и тоже тщательно вытирая руки — еще не хватало, чтобы в бою рукоять сабли скользила. — Сколько там этих тварей?

— Точно не скажу, но думаю, два-три десятка. Гули всегда нападают кольцом по шесть-восемь штук. Если встречают отпор, то откатываются назад и либо бросаются снова, либо бегут наутек. Но у этих выбора нет, они будут атаковать до последнего. Я тебе потом объясню почему. Самое уязвимое место — морда. В шею и живот бить почти бесполезно, там роговые пластины, а по лапам трудно попасть.

— Ты на них уже охотился? — гораздо спокойнее спросил Халид, чуть сдвигая ножны, чтобы удобнее выхватить саблю.

— Не раз. И жив, как видишь. Как только свистну, перекатываемся к дереву и встаем спина к спине. Главное, не позволяй себя поцарапать или укусить, они и в самом деле ядовиты. У меня есть лекарство, но лучше, если в нем не возникнет необходимости.

— Не поверишь, но мне почему-то и самому этого хочется, — снова съязвил Халид. — А человеческую речь они понимают?

— К счастью, нет. Правда, запах страха чуют отлично. Представь, что имеешь дело с гиенами, но сильнее и умнее. И быстрее, кстати. Они очень ловкие и хитрые, но все же не безупречны…

— Раэн…

Вместо ответа чародей коротко свистнул. Несколько теней, плавно подбирающихся со стороны кустов, взметнулись в длинном прыжке. Халид, преодолев кувырком пару шагов до дерева, вскочил и прижался к стволу, обнажив клинок, с другой стороны ствола встал Раэн. Лунный свет холодно мерцал на лезвии Ласточки, и Халиду стало гораздо спокойнее. Подумаешь — гули. Всего лишь драка, где твоя жизнь зависит от крепости рук и верности удара. «И еще от того, кто прикрывает тебе спину, — напомнил он себе. — А после логова Серого Лиса можешь ты на это рассчитывать, если по справедливости? Вот то-то…»

Промахнувшиеся твари, коротко взвизгнув от разочарования, напряженно вытянули узкие, будто сплюснутые сверху и снизу, морды к намеченным жертвам. Окружив дерево, они уставились на людей горящими желтыми глазами.

Халид с невольной жадностью разглядывал ожившую легенду. Чем-то гули действительно напоминали гиен: то ли жесткой темной шерстью с подпалинами, то ли вытянутыми мордами. Одна из гадин оскалилась, и блеснули длинные клыки, украшающие мощные, тоже по-гиеньи, челюсти. Но в отличие от полосатых падальщиков, гули передвигались, временами вставая на задние лапы, сгорбившись и втянув головы в покатые плечи. Тихо урча, они медленно кружили, постепенно приближаясь к дереву, жадно облизывались и скулили…

* * *

Раэн с искренним сожалением глянул в сторону корзины, где уже копался длинным носом один из трупоедов, омерзительно чавкая. Утку по-аккамски в «Черном льве» готовили по всем правилам, вымачивая в молодом вине и начиняя диким рисом, маринованными древесными грибами и тушеной в пряностях айвой… Эх, надо было подвесить корзину на дерево!

Обострившийся слух ловил шуршанье травы под лапами гулей, уханье совы где-то вдали, шелест листьев и даже дыхание Халида за спиной. Хорошее, между прочим, дыхание, ровное, спокойное. Что-что, а трусом Зеринге точно не был.

Испещренный пятнами круг луны закатился в тучу, и гули выбрали именно этот миг. Пара черных тел взлетела из высокой травы, целясь Раэну в горло и живот, еще двое прыгнули с боков. И они действительно были быстрыми. Очень быстрыми. Но все же не настолько, чтобы у них получилось.

Льдисто блеснувшее лезвие «шайпурского ската» рассекло массивное туловище и обратным движением обрушилось на голову второго гуля. Левой рукой Раэн воткнул длинный нож в мохнатую оскаленную морду слева и встретил прыжок последней твари ударом ноги. Хрустнул хребет — гуль отлетел в сторону безжизненной тряпкой. Сзади птицей свистнула сабля Халида. Бывший убийца отлично справлялся, но еще несколько гулей, рыча, подползали к дереву.

— Как ты там, Зеринге?

Короткий клинок раэн вернул на пояс, а «ската» воткнул кончиком в землю у ног. Распахнув куртку, привычным движением нащупал рукояти ножей. Взмах — и два серебристых росчерка устремились к цели. Две твари неуклюже повалились на изрядно примятую траву.

— Как жених на свадьбе, — огрызнулся ир-Кайсах. — Плясал бы, да музыкантов нет.

— Раз язвишь, значит, живой. Сколько с твоей стороны?

— Уйма… Кто-то говорил о двух-трех десятках?