Проклятая сабля крымского хана

— Я не дам тебе умереть. — Андрей снял с нее одно одеяло, выложил им дно тележки, поднял легкую, как перо, женщину, осторожно положил на одеяло и прикрыл другим. Ноги Жанны свесились вниз, голова упала на борт тележки. Он сунул ей под голову еще одно одеяло, пристроил рядом рюкзак с остатками еды и футляр с саблей и покатил тележку вперед по дороге, израненной рытвинами. Когда-то по ней ходили грузовики, трактора, но теперь она была такая же брошенная, как и деревенька. Ломакин вышел на берег реки, стараясь привлечь внимание одинокого рыбака, но все по-прежнему было безлюдно. Жанна то и дело просила пить, потом потеряла сознание. Плача, размазывая кулаком слезы по грязному лицу, Андрей бежал, собрав все силы, но спасти женщину ему не удалось. Она умерла, как только начало смеркаться. Истощенный организм не оказал никакого сопротивления инфекции. Плачущий Ломакин достал саперную лопату, предусмотрительно прихваченную для похода, и вырыл неподалеку от реки под огромной березой могилу. Потом положил туда измученное тело, поцеловал еще теплые губы и торопливо, рывками, забросал могилу комьями земли. На месте не оказалось большого камня, который можно было поставить на холмик как надгробную плиту, и он накрыл могилу еловыми ветками. Немного постояв у свежего холма, мужчина произнес: «Прощай» — и, не оглядываясь, пошел прочь от страшного места, продолжая катить тележку впереди себя.

Глава 47 1733 год. Санкт-Петербург