Проклятая сабля крымского хана

Григорий увидел сгорбленную женщину с длинными седыми волосами, семенившую по тропинке, выходившей из леса, и узнал в ней колдунью, жившую на лесном болоте. Никто не мог сказать, когда она пришла в их места: все привыкли, захаживая в лес за ягодами и грибами, видеть ее покосившуюся, почерневшую от времени и дождей избушку. Марфа поражалась живучести этой женщины. Все стихийные бедствия горожане списывали на ее колдовство и, вооружившись палками, шли убивать ведьму. Старуха знала лес как свои пять пальцев и, предчувствуя охоту, забиралась в самую глушь, отсиживалась в нехоженых местах. В результате за все время ей удавалось ускользнуть от расправы. Разгневанные туляки жгли ведьмину избушку, однако старуха с завидным упорством возвращалась обратно и возводила заново свое нехитрое жилище. Странно, что, боясь и ненавидя колдунью, жители тайком бегали к ней за приворотным зельем и травой для лечения болезней, но опять шли убивать ее, как только выпадал град, сильный дождь, грозивший посевам, или наступала засуха, сжигавшая урожай, как пламя — ведьмину избушку. В спокойные дни колдунья выбиралась в город, чтобы купить еду и что-то для хозяйства, и горожане не трогали ее, лишь указывали детям на сгорбленную фигуру, обещая отправить их к старухе, если они будут плохо себя вести.

— Эй, ведьма! — заорал Василий и захохотал. — Куда собралась, чертова дочь?

Старуха вскинула гордую голову, и ее глаза — синие бездонные озерца — молодо блеснули.

— А ты, никак, свататься ко мне? — спросила она и усмехнулась задорно, молодо.

Василий засмеялся в ответ:

— Да зачем мне такая старая баба-яга? Я себе помоложе найду.

Колдунья неожиданно посерьезнела, седые лохматые брови сошлись на переносице.

— А никого ты не найдешь, — уверенно заявила она. — Если супротив судьбы попрешь — может быть. — Женщина заморгала, словно стараясь разглядеть что-то в прозрачной дымке. — Нет, Василий, сложишь ты буйну голову в степи и не оставишь ни молоду жену, ни малых детушек.

Угрожающие нотки в ее голове заставили Григория поверить колдунье и побледнеть. Он боялся спросить ее о своей судьбе, но женщина неожиданно прочитала его мысли.

— Ты, Гриша, чужое взял, — продолжала она. — Надеешься, что оно тебе счастье принесет. Не надейся. Оно украдет твое счастье, а принесет горе. Если не вернешь чужое, свое потеряешь. Все потеряешь. Ступай на то место, где чужое нашел, и предай его земле. Тогда жизнь твоя мирно потечет, будто реченька.

Тюжев опустил голову. Он понял, о чем говорила старуха.