Проклятая сабля крымского хана

— Гришенька, родимый, — Марфа с порога упала ему в ноги, — соколик мой ясный, умоляю тебя: верни басурманскую вещицу, которую нашел, хозяину. Не стоит она жизни наших детушек.

— Значит, старая ведьма сказала тебе про саблю? — спросил он без удивления.

Она замотала головой:

— Про саблю ничего не ведаю. Лишь про вещичку заговоренную знаю.

— Она и есть та вещичка. — Григорий вышел в другую комнату и через мгновение вернулся с саблей. — Вот, гляди. Жалко мне с ней расставаться. Представь, продали бы мы ее какому-нибудь купцу и дом бы новый построили. — Он поднял оружие над головой, и оно призывно сверкнуло всеми цветами радуги. — Гляди, красота какая.

Марфа зажмурилась.

— Убери ее, проклятущую! — закричала она. — И смотреть не хочу. Сабля бесовская тебе дороже малых детушек. — Она хотела еще что-то добавить, но в комнату вбежала испуганная Палашка.

— Совсем плохо детушкам! — прошептала она и опустилась на пол. — Кажись, отходят.

Марфа, зарыдав, бросилась к детям, а Григорий, быстро завернув саблю, выскочил из дома.

«Не успею, — подумал он, почти бегом направляясь в поле. — Дорога дальняя. Заберут на небо моих детушек».

— Григорий, это опять ты? — Василий снова нагонял его, сверкая черными глазами. — Опять на поле сражения?

— Подвези, Василий. — Григорий в мольбе протянул ему руки. — Жизнь человеческая решается.

Купец хитро посмотрел на него:

— Чья жизнь?

— Детей моих, — простонал Тюжев. — Поехали, прошу. Дорогой все расскажу.

— Садись. — Василий подождал, пока Григорий заберется в повозку, и погнал лошадь.

— Вижу, неспокойно у тебя на душе, — начал он. — Я это сразу заметил, когда ты на поле боя искал что-то. Дорогая вещь, да? Это она у тебя под мышкой?

— Она, проклятая. — Тюжев развернул холстину, и ханская сабля предстала во всей своей красе. Лучи солнца заиграли на драгоценных камнях рукоятки, и Василий зажмурился:

— Красота-то какая! Похоже, супостатова. Наши оружейники таких не делают.

— Точно, думаю, самого Девлет Гирея оружие, — отозвался Григорий. — Другим не по карману.

— Это верно, — заметил Василий и с интересом посмотрел на воина: — Что делать с ней собираешься? Куда везешь?

— А туда, где нашел, — буркнул Тюжев. Лицо купца вытянулось от изумления:

— Да ты в своем ли уме?

Григорий промолчал. Василий придвинулся к нему и схватил горячими длинными пальцами его ладонь.

— Гриша, продай саблю мне! — зашептал он горячо, лихорадочно. — Негоже пропадать такому добру. Дураком будешь, ежели такое богатство в поле бросишь. Хан, чай, тебя там не дожидается.