Проклятая сабля крымского хана

— Цыц, бедовая, — пригрозил ей купец, подошел к бездыханному телу и спокойно взял саблю из обмякших рук.

— Ты сам виноват, Гриша, — сказал он, поморщившись при виде тонкой струйки крови, бежавшей по виску. — Я не просил тебя беспокоиться обо мне, я просил тебя совсем о другом. Прощай.

Он залез в повозку, спрятав саблю под солому, и стеганул лошаденку. Она понеслась рысью, словно поскорее желая покинуть проклятое место. Купец долго оглядывался назад, будто боясь, что Григорий очнется и бросится вдогонку, но тот не приходил в себя, и вскоре Василий уже не видел неподвижно лежавшую фигуру. Он торопливо перекрестился, пожелал себе счастливого пути и прилег на соломе, напевая песню. Когда повозка поравнялась с густым зеленым лесом, плотной стеной стоявшим по правую сторону поля, из него с гиканьем и криком выскочила ватага бородатых молодцов, бедно и разношерстно одетых, размахивавших кольями и палками.

«Разбойники!» — подумал купец и стал хлестать кобылку по спине, но высокий худой мужик на белом коне преградил лошади путь и приказал Василию слезать с повозки.

— Куда путь держишь? — буркнул он. — Что везешь?

Страх охватил все существо купца, он вспомнил, что про местных разбойников рассказывали ужасные вещи. И надо же было ему попасть в их руки! Да еще с таким ценным грузом. Нет, саблю он не отдаст ни за что на свете.

— Чего молчишь? — Главарь легко спрыгнул с коня и подошел к Василию, который стоял ни жив ни мертв. — Видно, что купчина ты толстопузый. Давай деньги и товары. Ну? Долго я буду ждать?

Василий еле разжал склеившиеся губы и пробормотал:

— Порожний я. Еду за товаром. Денег кот наплакал, вот берите. — Он кинул им кошелек, расшитый бисером. Один из разбойников, суровый взгляд которого говорил о том, что он не привык к отказам, стал считать деньги.

— Прав он, Данила, — бросил злодей главарю, — совсем тут мало, сущие гроши.

— А не припрятал ли купчина что-нибудь в соломе? — Вперед выступил старичок, одетый в ватник. — Ну-ка, ребятишки, давайте пошарим у него в телеге.

Страх уступил место злости, и Василий, понимая, что мерзкий старик сейчас найдет саблю — и прощай его мечты о хорошей наживе, — опустил тяжелый кулак на седую голову разбойника. Тот упал, а на купца набросились остальные, повалили на землю и принялись избивать палками.

— Хватит! — крикнул вожак, когда лицо Василия превратилось в кровавое месиво. Он подошел к неподвижно лежавшему купцу, наклонился над ним и вымолвил: — Мертв. Хорошенько же вы его избили.