Проклятая весна

Коллин кивнула. Нужно было снова прочистить водопровод. Рич заткнул пробкой слив, дал раковине наполниться, закатал рукава. Стащил из кастрюли, стоявшей на столе, фаршированное яйцо. В начинке чувствовался приятный привкус горчицы.

– Это для Робли и Элизы, – сказала Коллин.

Рич слышал, что они потеряли ребенка. Он не говорил об этом Коллин, но у женщин свои способы узнавать плохие новости.

– На тебе, похоже, вся торговля яйцами и держится, – произнес он.

– Кто-то же должен их покупать. – Коллин оттолкнула его локтем, сполоснула тарелку, которую он мыл. – Иди, положи куда-нибудь ногу.

– Пятно вины. – Он поймал ее руки. Пальцы были фиолетовыми до первой фаланги, под ногтями – черные полумесяцы. Так говорила его мать, когда он приходил домой к ужину с застрявшими в зубах семенами ежевики.

Коллин покраснела и сунула руку обратно в раковину, как будто собиралась так и стоять, пока пятна не отмокнут. Она привыкнет к тому, что теперь в ее распоряжении весь день.

Рич провел ладонью по дверце шкафчика. Когда они потеряли первого ребенка, через несколько месяцев после свадьбы – сгусток крови размером с лимон, Коллин неделю пролежала в постели, пока он разбирал старые шкафы и строил эти, из кедра. Разбил кувалдой старые, строгал кедровые доски. Все было ровным, квадратным, чисто ошкуренным. Он пытался как умел построить для них новую жизнь. Коллин еще привыкнет к тому, что они живут втроем. У них был Карпик. И они были друг у друга.

– Можешь походить по моей спине? – спросил Рич, когда Коллин наконец вошла в спальню. Он задремал, но теперь пришел в себя и с трудом опустился на ковер.

Она села на край кровати и стянула с себя носки, и Рич застонал, когда она встала ему на спину, а ее холодные пальцы уперлись в плоть над его копчиком.

– Ты правда хотел уехать? – Коллин балансировала на его спине, сведенные судорогой мышцы вдоль его позвоночника перекатывались под подошвами ее ног.

– Что? – хрипло выдавил он, придавленный весом.

– Марша говорила, что ты хотел уехать в Орегон.

Она остановилась, пальцы ног обхватили его лопатки. Марша снова говорила об Астрид, мутила воды реки их совместной жизни.

– Я был просто глупым ребенком.

Когда Астрид наконец вышла из задней комнаты дома Миллхаузеров, она показалась Ричу меньше ростом, какой-то бесцветной. После того, как Коллин потеряла их первенца, она выглядела точно так же, и тогда он чуть не сказал ей то, о чем никогда не говорил ни одной живой душе.

Он втянул воздух, пахнущий сладким железистым мускусом, на плите закипала вода, Астрид скулила в соседней комнате – жуткий звук, такой издает пианино, когда по его клавишам пробежалась кошка.

«Это не ребенок. Хватит его так называть», – строго проговорила ему Астрид по пути туда. Он коснулся клавиши пианино.

– Это тебе еще дешево обошлось, – сказала Джун Миллхаузер, глядя на него своими разными глазами – один голубой, другой карий. Она протянула ему котелок, чтобы он наполнил его из крана на улице. – Ты ее в это втянул, ты и поможешь ей выбраться.

Но потом он выдохнул, и желание прошло. Он ничего не сказал Коллин, а сейчас говорить об этом и подавно не стоит. К счастью, Коллин не все могла прочитать по его лицу.

– Почему не уехал? – спросила она, разворачиваясь и медленно спускаясь вниз, к пояснице.

– Ларк упал.

Он мог бы приехать в общежитие штата Орегон, стучаться во все двери, пока не нашел бы Астрид. Но дни шли, а он все не появлялся, и когда она вернулась, то уже была помолвлена с каким-то будущим дантистом. Она прямо так сразу ему об этом и сказала, будто закрывала счет в банке.

После этого Рич целый год носил в нагрудном кармане мушку, которую она ему подарила, рыбачил с ней при каждом удобном случае, наблюдал, как она плещется в воде – блестящее перламутровое тельце из павлиновых перьев, крылья из лосиного волоса, хвост из шерсти гризли, – и каждый раз вытаскивал форель длиной в полруки. А потом он однажды просто положил мушку на верхнюю полку и больше к ней не прикасался.

– Ты когда-нибудь думал о том, как бы сложилась твоя жизнь? – Коллин спустилась на пол. – Если бы ты уехал.

– Ну, у меня и так все отлично сложилось. – Рич сел. – Почему ты об этом вдруг задумалась?

– Не знаю.

Он ждал, что она продолжит, но что бы ее ни тревожило, Коллин решила держать это при себе.

7 сентября

Коллин

Коллин услышала крики Мелоди, как только открыла дверь пикапа. Кит встретил ее во дворе.

– Давно начались роды? – она схватила свою сумку.

– Пару часов? Я работал двойную смену. Как только вернулся домой, сразу же тебе позвонил.

Коллин протиснулась мимо. На кровати в спальне лежала Мелоди, задыхаясь. Ее маленькая дочка сидела на подушке рядом и гладила по голове.

– Началось, – прохрипела Мелоди.

– Готовы мы или нет, – согласилась Коллин.

Она вымыла руки, собрала полотенца. В коридоре она услышала, что у Мелоди начались схватки. Коллин посмотрела на свое отражение в тусклом зеркале, ее сердце бешено билось, хотя она делала это уже две дюжины раз.

Дыши.