Проклятье Жеводана

Я с Сарой не хотел говорить по-человечески – мне намного больше хотелось познать их речь. Мы сидели на втором этаже шато и пили кофе. Я пытался повторять эти звуки, которыми Сара заговаривала зверье. Ее звонкая насмешка кольнула мое самолюбие, но я пробовал вновь и вновь воспроизвести то самое глухое твердое словечко, которое выбрасывала Сара, заглядывая в темно-стеклянные глазки гиен.

– Ты неправильно это делаешь, – произнесла Сара, мотая головой.

Я развел руками, признавая за ней полное право отчитывать меня за произношение.

– Научи же меня! – просил я.

– В этом твоя ошибка, граф, – несколько разочарованно вздохнула она, и ее плечи весело дрогнули. – Этому не научиться, и я уже об этом говорила. И каждый вопрос, взывающий к разуму, а не к сердцу, будет все больше и больше отдалять тебя от ответа.

– Не говорите мне такой жестокости, – я сокрушенно мотал головой.

– Вы не были готовы испытать жестокость по отношению к себе? – спросила она, убирая кудряшки с открытого лба.

Под ее тонкой кожей все еще виднелись синяки, которые сходили ужасно долго.

– Мне была оказана великая честь, и я едва ли не был скормлен зверю. Он был намного больше, нежели мои питомцы, поверьте, дорогая Сара, – похвалился я.

– И что же спасло вас от неминуемой гибели? – спросила она, помешивая серебряной ложечкой кофе в высокой медной чашке.

– Чудо, – честно признался я, пожав плечами. – Иного объяснения у меня нет.

– Ты слишком суеверный, – разочарованно бросила она, пренебрежительно махнув ручкой в мою сторону.

Она сделала несколько обжигающих глотков и отпрянула.

– И это ты мне говоришь? – заулыбался я, любуясь, как она припадает тонкими губами к горячей чашке кофе.

– Да, я, – важно ответила она и кивнула на кофейник, тем самым повелевая, чтобы я добавил еще, и, если честно, эта беззлобная Сара была вправе требовать от меня что угодно.

Меньшее, что я мог сделать, чтобы искупить свою грубость перед ней, – это игривая услужливость, которую я совершал под растерянные взгляды моих слуг. Я налил ей кофе, пока она пристально наблюдала за моим жестом. Думаю, ей доставляло удовольствие моя покорность.

– То есть этой силе невозможно причаститься, если ты не был одарен с рождения? – спросил я, на что очаровательная Сара качнула головой.

Мои пальцы несколько раз постучали по столу.

– Когда ты открыла в себе этот дар? – спросил я, откидываясь на спинку кресла.

Сара на меня удивленно взглянула, вопросительно поведя бровью. Я почувствовал себя несмышленым ребенком, который ляпнул какую-то пошлость, не зная того.

То снисхождение, которое холодно и величественно воцарилось в мягком взгляде Сары, льстило мне. Я был счастлив находиться в такой близости к непостижимому созданию, и я все больше убеждался в том, что искомый вопрос не разгадается так просто. Мадемуазель Равель вздохнула, как будто бы в предвкушении долгого и очевидного разъяснения, но, видимо, сочла эту затею безнадежной.

– Какое высокое слово – дар… – протянула девушка, довольно пренебрежительно окрашивая последнее слово.

– Я преклоняюсь перед волей Всевышнего, что наделяет людей, подобных тебе, высшими дарами и дарует им власть заклинать диких зверей, – произнес я, положа руку на сердце.

– Людей, подобных мне? – спросила Сара, сложив руки замочком и опустив на них свою голову.

Ее взгляд подозрительно прищурился.

– Что же это за «люди, подобные мне»? – спросила мадемуазель Равель.

– Такого я встречал лишь однажды, – вздохнул я, грустно заглядывая в собственную чашку, в которой остывала кофейная гуща.

Призраки Алжира никогда не оставят меня, и я решил во что бы то ни стало подчинить их своей воле.

– До сих пор я пытаюсь разгадать его тайну, – вздохнул я, проводя рукой по лицу. – И надеюсь, что ты поможешь.

– Граф, ты не поймешь этого, – произнесла она, отставляя чашку от себя. – Пока ты разгадываешь, тайна будет лишь отдаляться.

– Я не такой уж и безнадежный ученик, мадемуазель, и я помню твои слова про сердце и разум. Мое сердце открыто, – пламенно бросил я, кладя руку на грудь. – Я уже принес жертву на пути к этому познанию. И готов зайти как угодно далеко – сколько потребуется.

– И думаешь, твоя жертва дает тебе какую-то гарантию? – усмехнулась Сара.

– Нет, – я развел руками. – Но я научился терять.

– Ну-ну… – протянула она, окинув меня скептичным взглядом.

Я слабо усмехнулся, не желая ничего доказывать ей, и мы просто продолжили нашу трапезу, пока за окном начали выть осенние ветра.

* * *

Широты человеческого взгляда не хватало, чтобы увидеть всю гладь целиком. Ровная поверхность озера казалась бескрайним океаном, расстилающимся черным стеклом шире, намного шире, нежели человеку дано увидеть.

Звезд не счесть, весь далекий зодиак, казалось, разом предстал передо мной: половина – от Овна до Девы, располагались на небе, но озеро, вместо того чтобы отвечать небесам, решило поведать мне об иных звездах, сейчас сокрытых от моего взора, и на непогрешимо ровной глади застыли отражения всех остальных созвездий.