Проклятье Жеводана

Дюамель отвлекся, едва я начал говорить. Такая невежливость, впрочем, не была вполне намеренной. Драгун стоял чуть поодаль от нас, ожидая, когда капитан переговорит. Вот только самому Жаку ничуть не мешало прервать наш разговор, подозвать солдата жестом и раздать приказания относительно приманки.

– На что вы ловите? – спросил я.

– Вот тут не поскупились – баранина и коза, – ответил Жак.

– Это неправильно, – вздохнул я. – Тут недалеко есть река. А если проехать к Святому Стефану – озеро. Надо наловить рыбы.

Жака разобрал смех.

– Этьен, дорогой, я вижу в тебе гордость, под стать гордости твоих отцов, – молвил он, положа руку себе на грудь. – И я ничуть не хочу задеть ни тебя, ни здешние красоты. Уверен, в самом деле, в реках и озерах полно рыбы, но волки много больше падки на баранину.

– Так это волк? Слава богу! – вздохнул я и закинул голову к небесам, окрестив себя крестным знамением. – Прошу прощения. Наслушаешься здешних слухов, что не то медведь, не то рысь, не то еще какой зверь! Вы же уверены, что это волк? Вы же видели собственными глазами?

– А откуда у тебя-то уверенность, что этот неведомый Зверь непременно клюнет на рыбу? – спросил капитан с хитрым прищуром.

В этот момент я осадил себя, позволив слишком многое.

– Прошу прощения, капитан, если мой тон звучал слишком резко, – произнес я. – Этот Зверь любопытен. Мы сможем на том сыграть. Будь по-вашему – и если это волк, пусть ловим на баранину. Но стоит ли класть все яйца в одну корзину? Хотя бы на пару ловушек закрепите несвежих потрохов, которые разве что выкинуть и осталось бы. Испытаем удачу? Она непременно на нашей стороне, капитан.

Жак развел руками, да огляделся.

– А что-то в этом есть, – согласился Дюамель.

* * *

Сырое дерево плохо горело, но все же драгуны развели огонь и огородили его от ветра, который выл довольно сурово, чтобы робкое пламя безвозвратно не погасло. Мы молча сидели с Жаком у огня. Настроение мое было под стать скверной погоде, которая гнусно нависала тяжелыми тучами, напускала сырые туманы и редко, как будто бы нарочно, выводила из себя, капала то тут, то там на плечо.

– Сдается мне, приехал ты куда с большим расположением духа, – вдруг произнес Жак, шевеля горящие поленья мыском сапога.

Я поднял на него удивленный взгляд. Все, что я смиренно погасил внутри себя, чтобы не мешать общему делу, вновь поднималось. Жак был глуп и упрям, и долго выносить его общество я мог с большим трудом. Если его радушие продолжится в том же духе, как оно давало о себе знать при нашем разговоре, я просто встану и завтра же утром уеду.

– Уж прости, что вот так тебя встретил, – будто бы уловив мой порыв, произнес Дюамель. – Хотел проверить, каким же вырос сын Оноре.

– И каковы же ваши выводы, капитан? – усмехнулся я.

– Боец, – коротко доложил Жак. – Это сразу было видно. Что в вас, Готье, мне всегда нравилось, так то, что вы упрямые. Упрямее любого зверя. Вот этого у вас не отнять.

Я усмехнулся и помотал головой.

– Уж не знаю, с какой моей родней тебе пришлось знаться, – протянул я, пожимая плечами. – Сам я никогда не считал себя похожим ни на кого из них.

– И зря, – Жак пожал плечами.

– Может быть, – согласился я.

Огонь упрямо теплился, хватаясь слабыми угасающими язычками за поленья.

– Как прошла твоя первая охота? – спросил я.

– Скверно, – пожал плечами Жак. – С тех пор я охочусь намного лучше.

Меня пробрало до мурашек. Где-то вдалеке послышался плеск воды. Я вздрогнул и проснулся.

Продрогшее тело неохотно шевелилось. Я растер покрасневшие руки, размял шею. Спина, которая на всю ночь прислонилась к стволу дерева, гнусно ныла. Потухший костер чернел мокрой сажей. Моросил дождь.

С трудом я поднялся на ноги. Голова ныла удручающей тяжестью. К огромному счастью, я успел сесть с солдатами за стол, когда раздавали горячую уху. Потроха как раз унесли расставлять по капканам.

Запах доброй полевой кухни навеял славные воспоминания о походах, в которые мы ходили с отцом и кузеном. Добрая уха была сварена на славу, и удача осталась на стороне рыбаков. Либо просто мне попадались или же нарочно подкладывались предупрежденным поваром куски побольше. Пару раз я едва не поперхнулся, чихнув прямо за едой. Мне пришлось насторожиться, когда драгун подле меня резко поднялся с места и, оставив свою трапезу, ушел прочь.

– Ты, часом, не простыл? – спросил меня Жак, подсаживаясь ко мне.

– Пройдет, – ответил я, шмыгнув носом.

Кажется, капитан был в добром настрое и с удовольствием поболтал бы со мной, но явившийся солдат доложил страшную весть – мы потеряли человека. В своем спешном докладе драгун изложил, как его соратник отправился с рыбьими потрохами к востоку от лагеря, проверить ловушки, а заодно поставить два капкана, чтобы уже ловить на иную приманку. Зверь возник из ниоткуда, пасть разверзлась и вонзила желтые клыки в плоть. Чудовище уволокло солдата в низину, в гиблые топи.