Проклятие

– Но ведь она все равно умерла, – осторожно высказался Сашка. – Да, не так ужасно, с надеждой на возвращение, но все же.

– И почему Властитель сказал, что меня можно было спасти, знай он тогда правду? – встрепенулась я.

– Можно было, – подтвердил Орлик. – Зря ты все ему не рассказала. Вкусив плод Древа, человек словно заживо проходит через свою смерть, как зерно или куколка бабочки. Человек чувствует себя все хуже, и в конце концов жизнь в нем замирает, но ненадолго. Если бы тебя оставили лежать в твоих покоях, то уже скоро ты бы очнулась от сна. Но тебя похоронили, а местная земля без возражений взяла что дали, – с мрачным злорадством закончил он.

– А ты уверен? Ну, что это действительно был плод Прадерева?

– Тень прошла сквозь тебя. И с горя сожрала меня, уже многократно обагрившего руки кровью. Какие еще нужны доказательства?

– Если бы знать раньше! – вырвалось у меня.

Все вокруг только и занимались тем, что спасали меня, жертвовали собой. И все это, возможно, было напрасно.

– Прости, мне никак не удавалось все тебе рассказать. А потом, учти, Дея, это лишь отголоски легенд. Да, от Тени плод тебя спас, но все остальное нуждается в опытной проверке.

Орлик понял мое состояние и решил поддержать. Я благодарно кивнула.

– Кстати, вот и объяснение, почему, заснув на месте перехода, ты не попала в этот мир. Все эти проходы по сути своей ловушки, они нацелены на людей, которые годятся в пищу Теням. Ты – нет, и ловушка тебя отвергла.

– Понятно. – Я потерла виски.

Я вдруг поняла, что у меня жутко болит голова, во рту – привкус железа и перед глазами все плывет. Дятлов сразу поднялся на ноги:

– Так, Богданка, тебе нужно отдохнуть, пойдем, отведу тебя в твою комнату. Там, кстати, запасной раскладушки не найдется? Неохота полночи карабкаться по лестницам.

Я заколебалась. Предоставить Сашке ночлег не проблема, но я не хотела, чтобы Орлик дергался, хватит с него на сегодня. Сашка все понял, кивнул:

– Ладно, тогда выдвигаюсь.

И сразу исчез за дверью. Странно, даже меня не подождал. Хотя мне уходить пока не хотелось. Я со стола пересела на кровать и взяла Орлика за руку:

– Тогда, на башне, ты прыгал в никуда?

Короткий смешок.

– Само собой. Как-то не тянуло знакомиться с желудком Смертной Тени. Но хотелось поскорее вернуться и узнать, сработал ли мой план, где ты и что с тобой. Знаешь, как когда серия заканчивается на самом интересном месте?

– Знаю, – вздохнула я. – Хочется уснуть и проснуться к выходу следующей. Спасибо тебе, Орлик. И я бы очень хотела знать, как тебе удалось вернуться?

– Да уж слишком серия была интересная, моя Дея, – почему-то шепотом ответил Орлик.

Рука его скользнула по моей вверх, передвинулась на спину, замерла в районе ключицы. Я понимала, что продолжения не будет, при четырех-то свидетелях, но все равно почти перестала дышать. И тут снова отворилась дверь. Появился Сашка, какой-то чересчур взъерошенный.

– А теперь и лестницы не нашел, – сообщил, нарочито не глядя в нашу сторону. Руку-то Орлик неспешно убрал, но мне с кровати вскакивать было поздно. – Не видать мне сегодня своих хором. Хотя вот это кресло меня бы вполне устроило. Не возражаешь? – покосился на Орлика.

Тот отрицательно дернул головой. Я осмотрелась, и взгляд мой остановился на огромном деревянном комоде. Там и перина имелась, я помнила.

– Может, останемся все здесь? Под двойной охраной. Только Теома предупрежу.

Я выглянула в коридор, но мальчика с сукром на прежнем месте не обнаружила. Это не показалось мне странным, я решила, что они с Клавлавом совершают обход, коридор-то длиннющий, поэтому снова закрыла дверь и начала готовиться ко сну. Если, конечно, удастся сомкнуть глаза после всех новостей.

Разбудила меня ноющая боль в позвоночнике и шее – спать без привычки на мягчайшей перине оказалось непросто. Тем более я так быстро вчера отключилась, что не успела даже штаны с носками под одеялом стянуть. Зато сейчас сразу спустила ноги на пол и огляделась, сбрасывая сонную оторопь.

Орлик уже не спал, полулежал на подушке с раздраженным видом, сложив руки на груди. Необъятное кресло, в котором устроился на ночлег Сашка, подтащив к нему еще и пуфик, пустовало. Ашерцы были на месте, – кажется, так и не пошевелились на своих низких и узких железных скамейках. Наверняка они специально были такие неудобные, чтобы не дремали на посту.

Страж в углу, ближайшем к двери, походил на гигантскую саранчу, и его суставы мерзко поскрипывали при малейшем движении. Двое в масках были закутаны с ног до головы в черные плащи с капюшонами. Понятно, полуоборотни, такие всеми силами стремятся походить на обычных людей. Я глянула на ашерца в самом дальнем от входа углу, который казался мне вчера лежащим на полу, – это была огромная змея. Она десятками колец оплела свою скамейку, уложив на сиденье хохлатую птичью голову. Я едва сдержала крик, сообразив, что спала в паре метров от этой красоты. Ашерцы всегда меня пугали, тогда как другие жители Блишема относились к ним ровно.

– А где Сашка? – спросила скрипучим со сна голосом.