Проклятие

Во время нашего свидания я так и не смогла выбросить из головы мысли о сломанных фарах – ну как о таком забудешь, будучи мной? Но каким-то чудом я сумела отложить их в потайной ящичек и запрятать его в дальний угол сознания – во всяком случае, на несколько часов. Я представляла себе, словно на задворках моего мозга расположена эдакая огромная картотека, и в тот момент мне меньше всего хотелось думать о том, что прямо по соседству с папкой «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ФАРАМИ ПАРКЕРА?» лежит еще одна, под названием «ОЧЕРЕДНОЙ МРАЧНЫЙ КОШМАР, НА ЭТОТ РАЗ ПРО РЕДАКЦИЮ, ОБЪЯТУЮ ПЛАМЕНЕМ, И ТРУП ВИСЕЛЬНИКА, РАСКАЧИВАЮЩИЙСЯ ПОД ЛАМПОЙ ПОСРЕДИ КОМНАТЫ».

К истрепанному подолу ее платья пристали перья.

На шее, точно лассо, поблескивает выцветшая жемчужная нить – ее любимое украшение…

Это Дейзи.

В роли висельника в этом сне – именно она.

Я проснулась с криком, вся в поту. Меня била нестерпимая дрожь, и я нервно сжимала в руках простыню. Когда глаза привыкли к солнечному свету, я вдруг поняла, что нахожусь дома – в полной безопасности.

Но это пока.

Я села на постели, судорожно дыша и поджидая родителей, которые могли в любую минуту ворваться в комнату с расспросами, что случилось и отчего я так кричала. Я старалась унять бешеный стук сердца и мысленно репетировала спокойный и беспечный ответ. Но никто так и не пришел, а я отправилась в ванную и долго стояла под горячим душем, подставив тело под обжигающие и колкие, как иголочки, струи воды, точно они могли смыть жуткие картины из сна, которые по-прежнему так и крутились в голове. Когда я оделась и спустилась вниз, дожидаясь Дейзи и Лену, солнце уже светило вовсю, и было нетрудно представить, что я и впрямь в полной безопасности, во всяком случае теперь.

Родители были на кухне и беззлобно спорили о какой-то статье из газеты. Каждое утро за завтраком, состоящим обычно из кофе, яиц и тоста, они с каким-то религиозным рвением читали бумажную прессу. Сегодня они оделись в спортивные костюмы – на маме были обтягивающие легинсы и какой-то новомодный топик, а на папе старые добрые треники и флисовая рубашка. Шеи обоих опутывали наушники.

Нет, не наушники. А старые потрескавшиеся нити жемчуга.

Я глубоко вздохнула, отвела взгляд, а когда снова посмотрела на родителей, на смену украшению вновь пришли провода.

У тебя и впрямь едет крыша. А может, уже съехала – в прошедшем времени! – и что же тогда делать?

– Вы на пробежку ходили, да?.. – выдавила я из себя.

Этот «спокойный и беспечный» вопрос я тщательно отрепетировала еще в спальне, и очень хорошо, что так вышло.

Иногда они бегали по утрам, но совсем не регулярно.

– Вы вообще в курсе, что свидания обычно устраивают по вечерам, а? И что они нужны для удовольствия! А не для упражнений! – в шутку пожурила их я.

– Ха-ха, очень смешно, – сказала мама и швырнула в меня полотенцем. – Может, совместные пробежки – это и впрямь старомодно…

– О, еще как! – воскликнула я. – Это мягко сказано!

– Прекрати издеваться над бедной старушкой, – заявила мама. – Дело в том, что я страшно устала за последние дни…

– И потому тебе ничего не оставалось, кроме как заняться спортом ни свет ни заря. Отличное решение!

– Скорее крайняя мера, – поправила она меня. – Но я была осторожна, честное слово! Я прочла статью, в которой говорилось о том, что физическая активность с утра придает сил и проясняет разум!

– Тогда тебе и новости надо перестать читать! От них мозг гниет! – пошутила я и посмотрела на папу. – Как тебе такой план? Поддерживаешь?

Телосложение у папы было спортивным – пожалуй, даже слишком. Некоторые мои подруги говорили, что для отца он слишком уж симпатичный, и меня эта информация, честно говоря, очень выводила из себя. Но совместные пробежки даже для него были совсем из ряда вон выходящими.

– Твоя мама захотела попробовать, – пояснил папа, сделав большой глоток кофе. – Кто я такой, чтобы ей мешать?

– Вот именно! – сказала она.

Мама с папой хотя бы нравились друг другу, чего никак нельзя было сказать о родителях большинства моих знакомых. Скажу больше, они даже любили друг друга. Я в этом никогда не сомневалась. Мне с ними очень повезло. Мы вообще были на редкость счастливой семьей, пускай и маленькой. И я обрадовалась, что о вчерашнем вечернем споре никто не вспоминал.

– Нэнси, ты в порядке? – спросил папа, настороженно посмотрев на меня. – Кажется, ты немножко замечталась. – Он пощелкал пальцами, чтобы привлечь мое внимание.

Я помотала головой. Папа был прав – на меня действительно что-то нашло. Я заморгала и с удивлением обнаружила, что на глаза навернулись горячие слезы.

Ну-ка, Дрю, возьми себя в руки!

Благодарность – это хорошее чувство, но ни к чему разыгрывать сцену из мелодрамы прямо посреди кухни под аккомпанемент кофемашины, булькающей на столе.