Проклятие болот

В камерах стояла тишина, ни одного слова не доносилось оттуда. Уже длительное время перед решетками десяток стоящих морохов забавлялся, заставляя вытащенного из клетки лигурийца змейкой ползать на животе под их ногами, нещадно избивая его при этом. У бедняги уже не было сил, он часто останавливался, получая все более сильные удары. Но вот он, невзирая на сыпавшиеся на него удары, перестал ползти и затих, скорчившись и закрывая голову руками. Один из морохов взял свою дубину, подошел поближе и широко размахнулся, чтобы нанести смертельный удар. Вдруг дубина выпала из его рук, он схватился руками за горло и развернулся лицом к соплеменникам, издававшим одобрительные выкрики и с нетерпением ожидавшим заключительный удар. Выкрики сразу умолкли – из горла мороха торчала длинная стрела. Он рухнул на спину и забился в конвульсиях. Из-за угла вылетело еще несколько стрел, найдя свою цель. Вслед за ними оттуда же выбежало несколько решительно настроенных людей, очень похожих на лигурийцев, но гораздо выше и крепче их. А один из них мало в чем уступал самим морохам. Но что удивительнее всего – вооружены они были блестящими мечами, разрубающими дубинки, и двигались легко и свободно, увертываясь, падая, вскакивая, делая обманные движения и поражая самые чувствительные места. Через самое короткое время удивляться уже было некому – все морохи мертвыми валялись перед камерами.

– Беги за Пиртом, – скомандовал скандинав, глядя на кого-то из гвардейцев, – здесь нужно, чтобы он переводил. И пусть захватит сколько-нибудь из лигурийцев.

Пока скандинав с другими гвардейцами искали, как открывать запоры камер, сверху прибежал Пирт и с ним полдесятка лигурийцев. Они бросились открывать камеры, ломали замки, что-то кричали. Из камер послышались ответные крики. Наконец, решетки распахнулись. Десятки лигурийцев выбежали из камер и набросились на тела морохов. Через мгновение они были растерзаны на части. Крики ярости гремели под сводами зала.

Скандинав заглянул в камеры. На голом полу в нечистотах лежало много лигурийцев, которые уже не могли подняться.

– Их надо успокоить, – прокричал он в ухо Пирту.

Пирт влез на решетку и начал что-то громко кричать по-лигурийски. Сначала его не слушали. Затем прибежавшие с ним воины начали выкрикивать его слова. Постепенно все затихли.

– Переведи, что сейчас им всем надо будет выходить по лестнице вверх. Самые слабые и женщины пусть идут сейчас. У кого есть силы, пусть остаются. В камерах много лежачих. Их надо забирать с собой. И пусть не кричат, нам надо все слышать.

Лигурийцы бросились в камеры, подхватили на плечи и на руки тех, кто не мог уже сделать ни шагу, и скоро процессия из нескольких сотен бывших узников уже медленно цепочкой поднималась по ступенькам вверх.

Скандинав подозвал Лептаха.

– Поведешь их к лодкам. Оставайся там с ними. Они беспомощны. Один морох сумеет перебить их всех.

Лептах кивнул и убежал вверх, опережая длинную вереницу истощенных лигурийцев, поднимающихся вверх по лестнице.

33.

Пока все шло хорошо.

– Слишком хорошо, – подумал скандинав, – значит, неприятности уже близко.

В это время сверху прибежал лигуриец и что-то быстро сказал Пирту.

– Он говорит, что их отряды уже вступили в бой. Большие группы морохов вышли из подземелий, всех уничтожить не удалось. Все три сотни спустились наполовину вниз по лестницам и сдерживают их, обстреливая из луков. Кое-где дошло и до мечей.

– Ну вот, накаркал, – чертыхнулся про себя скандинав. Он не верил в приметы, но и не чурался их до конца.

– Переведи. Пусть передаст, чтобы держались. Видишь, сколько еще народа наверх выводить? И проверь, как дела у Орагура с газом.

Эвакуация заключенных подходила к концу, их оставалось внизу не больше десятка, когда послышался какой-то шум, и из дальнего затемненного угла один за другим стали выскакивать высокие угловатые фигуры. Они тут же устремлялись вперед, держа наготове дубины.

– Так, где-то есть еще переходы между подземельями, – мелькнуло в голове у скандинава. В следующее мгновение его меч надвое развалил набегающую глазастую тварь. Из-за его спины стреляли из луков пятеро лигурийцев, а гвардейцы также уже рубились с наседающими морохами. Их дубины не могли тягаться с мечами гвардейцев, но этих тварей становилось все больше и больше.

– Отходим к лестнице, – скомандовал скандинав.

Они медленно отступали по тоннелю к лестнице, держа мечи наготове, время от времени делая ложные выпады вперед, заставляя наступающих останавливаться или даже отступать на шаг назад. Сзади с натянутыми тетивами так же медленно пятились лигурийцы. Морохи, отведав удары мечей, не нападали, а, держа наготове дубины и сверкая огромными глазами, шаг за шагом продвигались вперед, вытесняя их. В это время за спиной скандинава раздался голос Пирта.

– Что там? – не отводя взгляд от морохов и медленно, как рак, пятясь назад, спросил скандинав.

– На верхнем ярусе откуда-то появилось много морохов. Большая часть моих людей сдерживает их, остальные носят мешки. Уже складываем у внутренней перегородки. Даже дорожку из мешков проложили.