Проклятие болот

Вот и мост. На нем поставлены вехи, чтобы можно было бежать, ориентируясь на них. Скандинав остановился, пропуская мимо себя тяжело дышащих лигурийцев. Когда последний из них, отстав от остальных, пробежал мимо, скандинав схватил его сзади за воротник и помчался вперед, толкая его перед собой. Они быстро догоняли остальных. Поднимая фонтаны брызг, обливаясь потом и болотной водой, от вехи к вехе бежали они на глазах всего войска, удивленно смотрящего на этот странный забег. Один за другим выскакивали лигурийские лучники на берег и падали в изнеможении.

Как только бегущий последним скандинав сделал шаг с моста на берег, швырнув вперед изнемогающего лучника, земля на всей поверхности острова позади него со страшным оглушающим шумом раскололась. В появивщемся огненном шаре руины поднялись в небо и тут же рухнули назад, провалившись куда-то в глубину. Сильнейший толчок, сродни самому сильному землетрясению, подбросил скандинава вверх и сбил с ног. Он, прикрыв глаза от пронесшейся по воздуху пыли, упал на край берега, одна из рук, потеряв опору, провалилась в ров с водой. Но воды там не встретила! Скандинав открыл глаза и, завороженный тем, что он увидел, замер, не в силах двинуться. Перед его глазами на сухом дне рва, в сотню шагов глубиной, стояли ряды опор моста. Как сумели древние строители сделать опоры такой высоты, остается загадкой. И сам мост виден был во всей своей красе. Черная вода еще стекала с его поверхности и водопадом улетала на дно рва. Мост обрывался перед чудовищным провалом, который был когда-то островом, фундаментом дворца, логова морохов. На месте острова образовалась огромная воронка, туда ушла вода из рва и туда же с ревом хлестала болотная вода. Ее уровень быстро поднимался, достигнув опор. Напор был такой силы, что мост на глазах вздыбился и разрушился. А на берег выплеснулась большая грязная волна, едва не смыв убегающих в панике лучников и самого скандинава в болото. Воплей морохов не было слышно.

Скандинав представлял, почему это произошло. Как только огненная стрела пронзила кожаный сосуд с газом, тот воспламенился и взорвался, вызвав взрыв остальных мешков. По дорожке, устроенной Пиртом, взрыв дошел до мешков у перегородки. Пирт был прав, когда говорил, что этот газ взрывается. Но и он не представлял себе, что может сделать взрыв такого большого количества, какое они принесли в подземелье. Чтобы затопить подземелье, хватило бы и половины примененного газа. Они же просто снесли его с лица земли.

Сперва огненные реки промчались по всем тоннелям подземелий, сжигая все на пути, затем сила взрыва размазала уцелевших морохов по стенам. После чего провалившиеся глубоко вниз руины закупорили все сохранившиеся выходы, а ворвавшаяся в образовавшуюся воронку болотная грязь заполнила все чудом уцелевшие тоннели, задушив находящихся в коконах морохов.

Потрясенные лигурийцы смотрели на место, где раньше был остров с ненавистными морохами. Теперь там была только болотная вода, еще покрытая волнами. Остров исчез, не оставив следа.

С морохами было покончено. Но оказалось, что не со всеми. Какой-то лигуриец, один из десятка, посланных с Аватураной к озеру, бежал по развалинам, что-то громко крича. Вся армия лигурийцев, не ожидая приказ, устремилась к озеру. Скандинав бросился вслед за ними, пытаясь понять причину бегства, и быстро нагнал бегущего вместе со всеми Пирта.

– О чем он кричал? – на ходу он задал вопрос Пирту.

– Морохи… в озере… – задыхаясь, ответил тот.

Скандинав прибавил шаг, и вскоре оказался впереди всей армии. Когда он выскочил на берег озера, полтора или два десятка морохов, выплывших из-под воды, уже лежали на берегу. Там же лежало десятка полтора лигурийцев с разбитыми головами. С полдесятка морохов плавали в воде, изрешеченные стрелами настолько, что похожи были на больших ежей. А впереди, боком к скандинаву, стоял огромный морох, сжимая в одной когтистой перепончатой лапе меч Сима, а другой прижимая к себе мокрую, полумертвую от ужаса лигурийку. Меч касался ее шеи, одно усилие лапы – и она была бы мертва. Перед морохом стояли, опустив оружие, Аватурана и еще трое уцелевших лигурийцев.

Морох, обнаружив скандинава, повернулся к нему, признав в нем самого опасного противника, и прижал меч к шее жертвы так, что из ранки потекла кровь. Сзади уже слышался топот сотен ног. Но первым на берег выскочил Пирт.

– Останови всех, пусть ни шагу не делают на берег, – скомандовал скандинав, не оборачиваясь и не отводя взгляд от огромных горящих красным светом злобных глаз мороха.