Проклятие дракона

Дикари подбежали, он не успел дотянуться до нее. Их смех жалил уши. Их веселье выводило из себя. Они обнимали его, пытались увести его. Увести от Килэй.

Это была ошибка.

— Прочь! — проревел Каэл. Слово прозвенело резко, и дикари отпрянули от силы его приказа.

Зал затих, Каэл поднял Килэй с пола. Жар его гнева сделал ее легкой. Он держал ее, и ее голова лежала на его груди.

— Откройте двери.

Это была не сила шепота, но дикари послушались.

Они бормотали в Зале, пока он уходил, но Каэл не слушал. Деревня была размытой. Он распахнул ногой двери кузницы и захлопнул их за собой. Он уложил Килэй на кровать и осторожно коснулся челюсти.

Она вскинула руку.

— Нет, хватит. Я тебя исцелю.

Ее глаза упрямо сияли.

— Хочешь, чтобы я тебя погрузил в сон?

Огонь угасал.

— Вот так, — он убрал ее руку и прижал пальцы к ее челюсти. — Не двигайся.

Он не хотел ранить ее сильнее, чем уже сделал, так что пытался напустить онемение. Он сосредоточился на ощущении перед сном, следил, как ее глаза прикрылись. Ее взгляд смягчился, и он принялся за работу.

Ее челюсть была сильно ушиблена. Он осторожно массировал опухшую кожу, разглаживая плоть под ней. Покраснение ушло, шишка пропала под его пальцами. Когда он закончил с ее челюстью, он нашел другие синяки — на руках, ребрах и ногах. Он прикусил губу, обнаружив красный след на ее щеке, и этот след совпадал с его ладонью.

— Прости, — прошептал он, закончив. — Мне так жаль.

— Не стоит. Ты был милым.

Эти слова были странными. Каэл поднял голову и увидел по ее улыбке, что она еще была онемевшей, почти уснувшей. Он понимал, что она может ничего не вспомнить, когда проснется… он увидел шанс.

— Зачем ты взорвала крышу в Зале, когда я впервые бился с Гриффитом?

Ее рука поднялась, неуклюже касаясь его губ.

— Ты мне дорог, Каэл. Я не хочу видеть, как ты страдаешь

Легкость заполнила его с такой силой, что он боялся, что сердце вылетит из груди. Он переплел пальцы с ее и прошептал:

— Спи. Пора спать.

Он смотрел, как ее глаза закрываются, держал за руку, пока она засыпала. Он укрыл ее мехами до подбородка и выскользнул наружу, по пути починив разбитую дверь.

Его сломанный нос ужасно болел. Кровь засохла на зубах и подбородке. Но ему было все равно. Луна могла упасть на него с неба, но он не заметил бы. Его голова была далеко, затерялась в облаках.

После ее слов в кузнице в тот день, после того, как ее голос смягчился, когда она говорила об их первой встречи, он подозревал. Но теперь он был уверен.

Он толкнул дверь лазарета, прошел кровать, где виднелся Гриффит, ворвался в кабинет. Он замер на пороге и улыбался так широко, что его губа снова треснула.

Голова Бейрда поднялась над «Атласом».

— Ах, слышу шаги юноши с хорошими новостями. Выкладывай же.

Слова вырвались из Каэла раньше, чем он успел остановить их:

— Она меня любит.

Бейрд ударил ладонью по столу.

— Везет! Кто эта счастливица?

Каэл уже не слышал вопроса.

— Спокойной ночи, Бейрд, — сказал он, отворачиваясь.

— Хороших снов, юноша.

И впервые за долгое время так было.

Глава 31

Миф о Дрэготе

— Ваше величество? Вы в порядке?

Тьма отступила, появилось встревоженное лицо стража. Грубые пальцы надавили на шею Кревана. Он отбил их.

— Что ты тут делаешь?

— Провидец позвал нас. Сказал, что вы в опасности, — страж прижимал копье к груди, пока Креван вставал.

Он не зря боялся.

Сейчас их крики были далекими, но Креван еще помнил лица людей, которых убил в своих покоях. Они врывались, вопя о беде в морях…

Нет, не о беде… катастрофе. Измена! Он помнил теперь, что обещание канцлера о союзе оказалось ловушкой, чтобы убить его последнего правителя. Сообщение графини Д’Мер, полное паники, еще четко звенело в тумане его воспоминаний. Она едва сбежала.

Высокие моря были с Титусом. Все покраснело перед глазами Кревана при виде золотого медальона, повязанного на окровавленном мешке. Он оторвал медальон, и из мешка выкатилось несколько голов его отряда.

Он едва смог прочесть запечатанную записку, что ему дали стражи, он едва смог понять, что его планы на Титуса развалились. Все стало красным, и больше он ничего не знал.

Теперь он оглядывал комнату и видел пустой кубок в паре камней от его сапог. Стул у камина лежал на боку. Он, наверное, слишком быстро выпил ликер, оттуда и внезапная тьма… тогда начался его последний приступ безумия.

Коронованный огнем король снова пришел к нему. Огонь вырывался из его рта, его череп источал жар. Креван проглотил остатки напитка так быстро, как только мог, и зажмурился. Но он не мог успокоиться.

Как только Коронованный огнем король пропал, из тьмы появилось лицо Драконши. Ее ладони вонзались в живот Кревана, крутили внутренности пальцами, пока ее глаза пылали зеленью. Последним он видел клыки, появившиеся за ее губами, острые и блестящие, тянущиеся к его горлу.

Горсть стражей теперь окружала его. Тревога искажала их лица. Глубокие морщины были на их лбах от жалости. Креван перевел взгляд с них на Провидца Аргона.