Проклятие феникса

– Значит, мама ничего не придумывала, – закончила она его мысль. – Диколесье – не просто название. Оно существует.

– Но этого же не может быть, – возразил он. – Если бы драконы и единороги существовали, мы бы про них знали. Весь мир бы знал.

Она не ответила. Просто толкнула двери конюшни, и они отворились – медленно и без скрипа.

Зак не знал, чего ждать – это, наверное, тёмный пыльный старый амбар. Но в конюшне было светло, просторно и чисто, пахло сеном и немного лекарствами, а сбоку длинным рядом тянулись стойла.

Глаза заслезились.

– Мы… мы куда… – попытался сказать он, но в итоге громко чихнул.

– Тш-ш! – Лу пригнулась, будто боялась, что сейчас из-за угла выскочит дядя Конрад. Но никто к ним не шёл – только где-то в глубине здания копыта нетерпеливо били о землю.

Но мгновение спустя с противоположного конца конюшни донёсся ещё один чих, только тише и тоньше. Сосредоточившись, Зак вытер нос, поправил маску и двинулся вперёд.

– Пойдём, – сказал он. – Хочу посмотреть, что внутри.

– С ума сошёл? – прошипела Лу. – Ты и так расчихался…

– Да это всё из-за сена, – ответил он и снова чихнул. – Зато хрипы прекратились. Ну что, ты идёшь или так и будешь сидеть?

Лу выпрямилась и мрачно посмотрела на него.

– Когда это ты полюбил приключения? – пробормотала она, но всё равно пошла следом, и он не стал отвечать.

Вопрос был резонным – обычно Зак не отличался храбростью. Но сказки мамы помогали ему пережить худшие дни его жизни – когда астма обострялась, и ему приходилось неделями лежать в больнице, постоянно ходить по врачам и сдавать кучу анализов. Когда Лу с утра до вечера пропадала на улице с друзьями, а он сидел дома, боясь очередного приступа аллергии. А теперь оказалось, что Диколесье существует, что мама его не выдумала – и он вдруг ощутил, что она совсем рядом. Ведь она миллион раз проходила по той же широкой тропе, миллион раз бывала в конюшне. И он хотел успеть осмотреть как можно больше, пока их не поймали.

По пути Зак заглядывал в стойла, приподнимаясь на цыпочках. Сейчас они пустовали – видимо, здесь жили единороги с пастбища. Только ближе к концу он заглянул в стойло и тут же шокированно отшатнулся.

– Что такое? – спросила Лу и тоже заглянула за перегородку. В отличие от него она не отпрыгнула – просто замерла и вцепилась в деревянную дверцу.

– Тебя не учили, что пялиться невежливо? – раздался низкий хрипловатый голос.

Лу стояла как вкопанная. Зак тихонечко подошёл ближе, трясущимися руками схватился за перегородку и снова заглянул внутрь.

В стойле на куче свежего сена лежал мужчина с густыми рыжими волосами, растущими не только на голове, но и вдоль всего позвоночника. Тёмные глаза на угловатом лице оглядывали их с недовольным прищуром, но не это пугало Зака.

У мужчины не было человеческих ног, потому что его торс переходил в тело гнедого коня.

– Ты… ты же кентавр, – ахнул Зак.

– А ты человек, – ответил кентавр. – Причём, судя по всему, новый.

– Я… – Зак захлопал ртом, не зная, что сказать. Только тогда он заметил шину, наложенную на заднюю ногу кентавра. – Ты… ты в порядке? Мы можем помочь, если надо…

Кентавр явно не ожидал ничего подобного. Он мотнул головой, и волосы – грива? – упали ему на глаза.

– Конрад хорошо обо мне позаботился. Ещё немного, и я вернусь в табун.

– В табун? – пикнула Лу. – То есть вас много?

– Двадцать декад, – с гордостью ответил кентавр. – Мы – всё, что осталось от самого могучего стада Европы.

Зак не знал, что такое декада, но их было целых двадцать – значит довольно много.

– И ты просто… болтаешься на заднем дворе тёти Мерле? – слабо спросил он.

Кентавр склонил голову.

– Так вы родня Мерле и Ровены?

– Они наши двоюродные бабушки, но просят называть тётями, – ответила Лу. – Я Лу, это мой брат-близнец, Зак. Мы из Чикаго.

– Я слышал про это место, – сказал кентавр. – Много лет назад люди часто о нём говорили. Туда переселилась Джози, дочь Аластера.

Зака будто ударило молнией, и по рукам побежали мурашки.

– Мы… мы дети Джози.

Кентавр склонил голову.

– Мне жаль, что её больше нет. Она всегда была нашим верным другом. Соболезную.

Все слова вылетели из головы, и Лу смогла только кое-как выдавить тихое «Спасибо». Помолчав, кентавр вздохнул.

– Я Алькор, сын Мицара, – неохотно сказал он, словно раскрывал какую-то тайную информацию. – Если понадобится проводник – приходите. Когда я исцелюсь, почту за честь показать вам Диколесье.

– Правда? – спросил Зак. – Оно что, большое?

– Очень большое, – с лёгким смешком ответил Алькор.

У Зака тут же возникла сотня вопросов: а насколько Диколесье большое? Почему никто о нём не знает? Какие животные здесь водятся? Где конкретно живёт племя Алькора?

Но не успел он и слова сказать, как в конце прохода раздался очередной чих, и Зак оглянулся.

– Тут есть кто-нибудь ещё? – спросил он кентавра.

– Только дети, – ответил Алькор, сдерживая зевок. – Остальным здоровье позволило выйти на пастбище.

– Ладно, не будем мешать, – сказала Лу. – Приятно было познакомиться, Алькор.

– Знакомство с вами – честь для меня, Лу и Зак из Чикаго, – сказал он, склонив голову.