Проклятие феникса

Он увидел их и тут же поник, а Лу мгновенно ощутила себя виноватой. Обычно дома она попадала в неприятности не по собственной воле – то возилась с Руфусом и не замечала, как прошло время, то папа сам забывал, что Лу ушла гулять, а потом не находил её дома и наводил панику.

Но сейчас некого было винить, кроме их самих.

– Простите, – пискнула она. – Мы не знали… мы думали, у вас будут лошади или… или овцы, не…

– Тихо, – прикрикнула Ровена. – Суррей, домой.

Драконица неохотно расправила огромные крылья и взмыла в синее небо. Порыв ветра, поднявшийся от её крыльев, едва не повалил Лу на землю; поражённо запрокинув голову, она смотрела, как драконица улетает, пока та окончательно не скрылась за линией горизонта.

– Вы в порядке, ребята? – спросил Конрад, опускаясь на колени и осматривая Зака и Лу.

– Да, – ответила Лу, хотя голос до сих пор трясся. Тянуть не было смысла – всё равно Конрад с Ровеной знали, куда они забрались. – Откуда у вас драконы? И единороги? Их же не существует?

– Ровена, – резким голосом перебил её Конрад. Видимо, увидел сыпь Зака – по крайней мере, так подумала Лу. Но когда Ровена, прихрамывая, подошла к ним, она заметила на ладони брата белую отметку, настолько яркую, будто она светилась.

– Ты обжёгся? – с нарастающей паникой спросила Лу. Если бы Зак серьёзно пострадал или подцепил инфекцию, отец бы никогда её не простил.

– Нет, – ответил тот, хмурясь. – Смотри, это же мамин шрам. И у тебя такой же.

Лу потрясённо взглянула на собственные ладони. Под левым большим пальцем белела буква «Ф» – точно такая же была у мамы и у Оливера.

Конрад потянулся к ней, и Лу, заметив на его ладони такой же шрам, поспешно отдёрнула руку.

– Что это значит? – спросила она. – Почему…

Ровена грубо схватила её за запястье и осмотрела отметку.

– Я же говорила Мерле, что всё этим закончится, – пробормотала она. – Вы с самого начала были обречены. Проклятие подействовало, стоило вам только шагнуть на эти земли. Если бы вы просто слушались взрослых…

– Обречены? – надломленным голосом перебил Зак. – Нам никто не сказал, что мы обречены. И что за проклятие?

– Проклятий не бывает, Зак, – огрызнулась Лу, хотя сама уже не знала, что выдумка, а что реальность.

– Ещё как бывают. Пора бы вам с этим смириться, раз уж вы сами на него напоролись, – в ярости сказала Ровена. – И теперь вам никто не поможет – ни ваш отец, ни я.

– Ровена, сделанного не воротишь, зачем лишний раз их пугать? – сказал Конрад, вставая. – Ты сильно обожглась. Давай вернёмся домой, я тебя осмотрю, а там подумаем, что делать дальше.

– А сам-то как думаешь, что делать дальше? – Чертыхаясь себе под нос, Ровена захромала в сторону леса. – За мной, оба. И постарайтесь больше не портить себе жизнь. И так уже сполна постарались.

Лу ошарашенно поплелась следом.

– Простите, – повторила она. – Нам просто было интересно…

– Нужно было слушать, что я вам говорила! – рявкнула Ровена. – Раз вы не способны нормально себя вести – остаток каникул проведёте в поместье.

– Что? – Лу бросилась догонять Ровену – несмотря на обожжённые ноги, та шла поразительно быстро. – Вы не можете…

– Я могу делать всё, что захочу, особенно в собственном доме, – сказала она. – У вас такой привилегии нет. А теперь закройте рты и идите за мной, пока вы не разозлили очередного дракона. Вам повезло, что Суррей дружелюбная, иначе поджарились бы до корочки, а мне потом бы пришлось объясняться перед вашим отцом.

Лу поражённо оглянулась на брата, но тот смотрел на ладонь, позабыв про окружающих и про судьбу, которая им грозила.

Провести всё лето в пыльном поместье, зная, что совсем рядом живут единороги с драконами. Что могло быть ещё хуже?

11 Зак

Как правило, Зак не верил в проклятия. Да и кто бы поверил? Просто выдумки из сказок про принцесс, рыцарей, злых ведьм…

И драконов. Как подходяще.

Но чем больше он думал об этом, тем сильнее склонялся к мысли, что раз драконы – а ещё единороги, кентавры и все остальные чудеса, которые таило в себе Диколесье, – оказались настоящими, то поверить в существование проклятий не так уж и трудно. Когда они с сестрой вернулись в бывшую мамину спальню и разошлись по кроватям, Зак сразу же сел зарисовывать знакомый символ, появившийся у них на ладонях. Что же он значил?

В Диколесье он практически светился белизной, но стоило им пройти через странное переплетение деревьев, ведущее к дому, отметка растеряла всю свою магию и теперь больше напоминала бледный шрам. Точно такую же витиеватую «Ф» Зак видел под большим пальцем у мамы, и он понятия не имел, откуда она взялась и что означала.

– Ты никогда о таком не слышала? – спросил он.

Лу на другом конце комнаты помотала головой – события сегодняшнего дня так её поразили, что она даже не стала делать вид, будто его вопросы её раздражают.

– Я вчера подслушала разговор Ровены с тётей Мерле, – призналась она. – Они говорили про какую-то семейную легенду. Якобы она связана с нашим тринадцатилетием? Я до сих пор не понимаю, что всё это значит. Но ещё Ровена сказала, что мы… обречены.

Опять это слово. Зак поёжился.