Проклятие короля

   ...Встать с земли маг не смог: трясущиеся от слабости тело упорно отказывалось подчиняться. А сердце колотилось так, как будто пыталось проломить грудную клетку. Кроме того, постоянно кружилась голова, и темнело в глазах.

   - Как считаете, эрр Гериельт, я правильно поняла его урок? - смиренно поинтересовалась баронесса у разумника.

   - Судя по выражению лица Облачка - более чем... - в унисон ей ответил маг. И расхохотался...

   ...К полудню эрр Маалус четко понял, что работать против баронессы так, как его когда-то учили в Академии - самоубийство: любая попытка боевой трансформации плетений, удлиняющая процесс их создания хоть на мгновение, играла ей на руку. Точно так же, как и вбитая в подсознание привычка напитывать структуры силой сходу, не задумываясь: одна-единственная перемычка, вставленная в печать перед самым началом ее заполнения, превращала ее в невесть что. Причем, в невесть что, напрочь отказывающееся работать!

   Экспериментируя с разными вариантами боя, Облачко решил, что единственно возможная схема работы против мага Жизни проста, как заготовка для кувалды: атака без подготовки, плетением, на создание которого требуется максимум три удара сердца.

   Правда, эта схема работала только в том случае, если правилами поединка баронессе запрещалось трансформировать те амулеты, которые висели у него на груди. В противном случае бой заканчивался, не успев начаться: создавать плетения после того, как активировалась печать Костра Силы, было абсолютно бесполезно...

   ...Судя по первым же боям ее милости с эрром Гериельтом, разумник пришел к тому же выводу. И тоже старался атаковать ее так быстро, как мог. Правда, поединка с восьмого-девятого баронесса более-менее приспособилась к его манере плести печати и начала успевать вставлять в них хотя бы по одной перемычке. Что сразу же сказалось на результатах: начиная с двенадцатого поединка девушка перестала служить тренировочным манекеном и начала отвечать. И еще как - у бедного эрра Гериельта то отказывали легкие, то переставало биться сердце. А еще он слеп, глох, терял сознание, складывался в три погибели от болей в животе, и даже разок сбегал в ближайшие кусты по нужде.

  Единственным минусом всего этого являлись последствия: в случае победы баронессы процесс приведения разумника в норму обычно длился в несколько раз дольше, чем сам бой. Что здорово снижало скорость передвижения. Поэтому к обеду ее милость решила, что тренировочными боями лучше заниматься на привалах или вечерами. И попросила заняться ее образованием. В частности, показать ей те плетения, которые содержались в четвертой части трактата эрра Гериельта, или помочь освоить работу с силовыми нитями других школ...

   ...Увы, слухи о том, что жрецы способны работать с силовыми нитями всех без исключения школ магии, проверить не удалось: несмотря на все попытки баронессы, ее плетения получались исключительно белыми. И абсолютно нерабочими. Например, идеально правильная печать Ледяного Копья, созданная ее милостью, упорно отказывалась реагировать на точку своего фокуса. Даже если точка фокуса располагалась в пяди от самой печати. А плетение Потерянного Взгляда, наложенное ею на эрра Гериельта, напрочь отказывалось рассеивать его внимание.

   Все попытки обоих магов придумать какой-либо способ изменения наполненности нитей ни к чему не привели: нити не хотели 'раскладываться' в цвета спектра. И упорно не желали работать в плетениях, не относящихся к школе Жизни. Видимо, поэтому к вечеру у баронессы Орейн начало портиться настроение...

   ...Постоялый двор 'Усталый путник' оказался забит до отказа: судя по количеству лошадей, привязанных у коновязи, переночевать в нем собралась добрая половина графства Батчер. Впрочем, особой проблемы с размещением не возникло: хозяин 'Путника', узнав о том, что в его заведении собирается остановиться баронесса Орейн со свитой, и, получив 'за хлопоты' целый золотой, любезно предоставил им для проживания собственные комнаты. В темпе отправив своих детей в каретный сарай.

   С трудом дождавшись, пока супруга хозяина перестелет кровати, ее милость потребовала себе бочку для омовения... и расстроилась еще больше, узнав, что такой на постоялом дворе нет.

   - Зато я потрясающе вкусно жарю поросят... - похвасталась женщина, и, наткнувшись на недоумевающий взгляд баронессы, задом вынесла дверь.

   Видимо, так и не сообразив, какое отношение жареные поросята имеют к желанию выкупаться с дороги, ее милость тяжело вздохнула и попросила Молчуна проводить ее до ветру. А вернувшись со двора, отказалась от ужина и пошла спать.

   Естественно, Крегг отправился следом: полностью оклемавшийся после ранения парень истово выполнял обязанности телохранителя своей сестры...

  ...- Ты спишь? - тихий шепот, раздавшийся от противоположной стены тесной комнатенки, в которой поселили обоих магов, заставил эрра Маалуса отвлечься от своих мыслей и открыть глаза.

  - Нет... Думаю...

  - О баронессе? - усмехнулся эрр Гериельт.

  - Угу... - буркнул Облачко.

  - О чем именно? - поинтересовался разумник.