Проклятие Мафусаила

— Очень рискованно. Они могут просто нас прикончить, — усомнился Коростель.

— Как мы выяснили, других вариантов у нас нет. Придется рискнуть. Вы уж постарайтесь, господин бывший статс-инспектор, чтобы они сначала догадались поговорить с нами, — едко прокомментировал старший Полунин.

20

Сразу вспомнилось, как его схватили во дворе дома Карины. Тогда Арчи тоже едва успел почувствовать угрозу и тут же оказался на земле. Ребята из службы безопасности «Феникса» действовали шустрее и жестче жандармов.

В комнате, куда их приволокли, не было ни одного окна — только голые шершавые стены неопределенного серого оттенка. Пленников посадили на пол в дальнем углу. Уже минут через пять у Арчи затекли ноги.

Коростель, расправил плечи, хотя это было непросто сделать из-за наручников, скованных за спиной.

— Подготовка у этих ребят, конечно, первоклассная, но могли бы действовать и деликатнее, — высказался он и лизнул разбитую губу. — С другой стороны, они могли нас просто пристрелить.

Бугай, подпиравший стену возле двери, разлепил губы и прикрикнул.

— Что он говорит? — осведомился дядя.

— Сказал, чтобы мы заткнулись, — перевел Арчи.

Охранник повторил приказ, повысив голос до львиного рыка, и отлепился от стены. Это возымело должный эффект.

Открылась дверь и вошел мужчина в неброском костюме. Он был не настолько крупный и внушительный, как охранник, однако в его движениях и взгляде читались сила и уверенность, которым позавидовал бы любой атлет.

— You! — указал он пальцем на Арчи.

Амбал грубо поднял Арчи с пола и, не дожидаясь, пока пленник разомнет ноги, толкнул к выходу, так что тот чуть не упал. Дядя дернулся, пытаясь подняться, но Коростель шикнул на него, и он обмяк, опустив голову.

По плохо освещенному коридору Арчи привели в другую комнату, похожую на больничную палату, нежели на тюремную камеру. Глазам было не за что зацепиться, настолько стерильным выглядело помещение. Как хирургическая операционная. Он жмурился от нестерпимого света и надеялся, что его не собираются разделать, как поросенка.

Представительный мужчина посадил его на стул, выставил охранника за дверь и принялся расхаживать вокруг.

За последние месяцы Арчи успел привыкнуть к роли пленника и теперь почти не волновался. Наоборот, его воодушевило, что предложенный им способ привлечь внимание старшей сестры принес плоды. Оставалась сущая мелочь — выдержать правильную линию поведения и не свернуть шею.

— Caster, — мужчина остановился и ткнул отставленным большим пальцем себе в грудь.

Затем он продолжил говорить на английском. Кастер не торопился, четко выговаривая слова, но Арчи все равно потребовалось время, чтобы привыкнуть к его произношению. Он напоминал американца, который копирует британскую артикуляцию. Кастер представился руководителем службы безопасности Пенелопы Джонстон и засыпал его вопросами. Кто вас послал? Зачем вели слежку за хозяйкой? Вы же какие-то дилетанты; кто вас надоумил? Это операция для отвлечения внимания?

Арчи собрался с мыслями и ответил на корявом английском, что никто их не посылал. Просто ему нужно встретиться с Пенелопой, а других способов они не придумали.

Зачем? — последовал вопрос. Кто-то хочет ее смерти? Мы уже выяснили, что вы прибыли из Гонконга по поддельным документам. Еще нескольких часов, и мы узнаем ваши настоящие имена. Не лучше ли облегчить свою участь и рассказать все, как есть?

Продолжая говорить, Кастер сделал несколько рубящих резких движений, после которых Арчи вновь ослеп — от вспышки боли, пронзившей бок и ключицу. Стиснув зубы, он открыл глаза и посмотрел в глаза своему мучителю. Выражение лица Кастера совсем не изменилось: ни злобы, ни сожаления. Просто работа такая у человека. Арчи вспомнился Аббасов.

Сначала он повторил фразу несколько раз про себя, а потом произнес ее вслух. Я — брат Пенелопы и сын Харпера Джонстона.

В первый момент Кастер никак не отреагировал, и Арчи испугался, что как-то неверно выразился. В следующий момент начальник охраны его сестры разразился неприятным смехом. Ну, глупо было рассчитывать, что он сразу поверит.

Кастер удар Арчи в грудь, дыхание перехватило, и он опрокинулся вместе со стулом на спину. На этом истязание не прекратилось: на голову натянули влажное вафельное полотенце, и сверху полилась вода. Паника охватила почти сразу. Арчи отплевывался и отфыркивался, мотая головой из стороны в сторону, но вода продолжала затекать в горло и нос, словно он погружался на дно. Когда Арчи решил, что конец уже близок, экзекуция прекратилась также внезапно, как началась. С него стянули мокрую тряпку и позволили прийти в себя. Кастер склонился над ним и, вероятно, прикидывал, скоро ли можно будет продолжить.

Либо ты достучишься до него сейчас, либо тебе конец, ясно осознал Арчи. Прерываясь, чтобы откашляться, он сбивчиво рассказал, что знал: про знакомство Светланы Полуниной, его матери, с Харпером Джонстоном; про то, что Харпер по сути дела украл идею сыворотки у профессора Вольфа; про свое рождение и как ему открылось имя отца.