Проклятие Мафусаила

Билл опустил капсулу с кровью Арчи в портативный анализатор и предложил сигарету. Молодой человек отказался. Он откинулся на спинку кресла и прислушался к ощущениям. Ему полагалось испытывать волнение в преддверии скорой встречи с отцом. Но Арчи чувствовал себя подопытной крысой, которую уже тысячу раз наградили электрическим разрядом, и она мечтает только об одном — быстрее закончить экзекуцию. Неважно как.

Дворецкий докурил, аккуратно затушил сигарету и спрятал в пепельницу, вмонтированную с внутренней стороны водительской двери. Откашлялся, но сплевывать не стал. Посмотрел сначала на часы, потом на анализатор. Аппарат тихонько пискнул и подмигнул зеленым светодиодом. Можно ехать, констатировал Билл.

* * *

Когда Арчи представлял себе замок Харпера, воображение рисовало неприступные стены и башни, выложенные из грубо отесанных камней. Что-то вроде средневековой крепости, возможно, даже с прокопанным по периметру рвом, заполненным водой, и с навесным мостом через него. Действительность же, как это нередко бывает, оказалась прозаичнее. Замок был хоть и большим, но довольно традиционным четырехэтажным особняком, который возвышался посреди большого участка земли, обнесенного кирпичной стеной, увитой плющом. Массивные стальные ворота распахнулись при приближении серебристого джипа. Заметив удивление Арчи, дворецкий с удовольствием поведал, что система безопасности полностью автоматизирована. Только кажется, что через стену легко перемахнуть. Многие папарацци поплатились жизнью за наивность.

Покрышки зашуршали по мелкому гравию. Машина подкатилась к массивному крыльцу с мраморной балюстрадой. Их никто не встречал.

С утра сэру Харперу не очень здоровится. Увы, в последнее время это не редкость. Он обещал выйти к ужину.

Изнутри особняк Джонстона роскошью не поражал. Скорее, он напоминал собой чопорного немолодого господина, хорошо знающего себе цену. В воздухе пахло старым деревом и, кажется, бумагой. Под потолком блестели старомодные люстры, украшенные нанизанными на нити стеклышками. На протяжении многих веков здесь заботливо сохраняло первозданную атмосферу.

Билл позволил Арчи осмотреться по сторонам, а затем любезно предложил проводить его в гостевую комнату. Сэр Харпер полагает, что вы у нас задержитесь, добавил он.

Они поднялись на второй этаж, миновали рабочий кабинет, где книжные шкафы подпирали потолок, музыкальный салон, посреди которого покрывался пылью черный рояль, а затем пересекли обеденный зал, разделенный вдоль длинным деревянным столом. Комната для Арчи оказалась по соседству с сигарной, в которой, судя по всему, уже давно никто не курил.

Билл извинился, что вынужден оставить Арчи в одиночестве, но ему пришло время позаботиться о предстоящем ужине, который будет готов к семи часам вечера. Если гостю захочется что-нибудь перекусить, он может позвонить с вот этого телефонного аппарата.

Оставшись один, Арчи обошел комнату, но не нашел ничего заслуживающего внимания. Большая мягкая кровать, пара резных комодов, зеркало на стене в бронзовой оправе, плотные шторы. Он выглянул в окно, из которого открывался живописный вид на идеально постриженную лужайку. Украшали ее замысловатые дорожки, выложенные красным кирпичом. Они разбегались и сходились, образуя хаотичный рисунок. В сердце этого узора возвышался небольшой фонтан.

Пенелопа показала ему схему внутреннего устройства фамильного имения Джонстонов. Центр управления системой безопасности размещался в подвальном этаже. Без шифра туда не попасть. Однако рядом с входом в имение находилась сторожка, из которой можно открыть ворота. По замыслу сестры, ночью Арчи следовало незаметно пробраться в сторожку и открыть для нее въезд. Рассуждения Пенелопы выглядели весьма подозрительно, и он не верил в ее благие намерения. Но предпочел придержать сомнения при себе, изображая наивного простака.

Странным образом, но в комнате не оказалось даже телевизионной панели. До ужина оставалось несколько часов, а заняться было совершенно нечем. Арчи поплескал в лицо холодной водой из-под крана и посмотрел в отражение. Красные, слезящиеся глаза. Не мешало бы поспать часов двенадцать кряду, но какое там.

Арчи вышел из комнаты и прислушался. Издалека доносилась негромкая струнная музыка. Что-то гастрономическое, вроде Вивальди. Он беззвучно прикрыл дверь и направился в кабинет. Лакированный паркет благородного вишневого оттенка чуть слышно поскрипывал в такт его шагов.

Внимание Арчи привлекли книжные полки. Он с интересом изучал названия, выбитые на корешках. Иногда он не мог удержаться и проводил пальцами по потертым кожаным тиснениям. Многие имена были ему знакомы лишь смутно, а другие неизвестны совсем. Поэтому Арчи удивился, когда попался объемистый двухтомник Достоевского. Издание, разумеется, было на английском, но выбивалось из общей подборки, в которой беллетристика встречалась редко. Потребовалось усилие, чтобы вытащить первый том, крепко стиснутый соседями по полке.