Проклятие Мафусаила

Старик внимательно слушал, глядя в пол, и время от времени проводил ладонью по скатерти, сбрасывая несуществующие крошки. После рассказа Арчи о том, что он нашел в записках Вольфа, Харпер молчал еще несколько минут. Прежде чем заговорил, он подлил вина себе и сыну.

Допустим, фокус с погерином не его личное изобретение. Харпер пожал плечами. Возможно, стоило упомянуть об этом на вручении Нобелевской премии. Поделиться какими-то деньгами. Вот уж с чем не возникло бы никаких проблем! Но железный занавес… Кроме того, окончательная формула сыворотки принадлежит только Харперу Джонсону и никому больше! Ему не в чем себя упрекнуть.

Бледные щеки немощного старика покрылись румянцем. Арчи так и не определился, считать это проявлением гнева или стыда. Не исключено, что и того, и другого.

Возле стола беззвучно возник дворецкий. Он выставил на стол смену блюд, забрал тарелки объедками и растворился в тишине.

Арчи отпил из бокала и поведал, к чему привело появление сыворотки на его родине. Рассказывая о нюансах изощренной пенсионной реформы, он вновь поражался, как можно было придумать столь бесчеловечную систему.

У нас не принято обсуждать дела в России, но доходили разные слухи, тихо проговорил Харпер, когда Арчи закончил. Все это больно слышать, особенно про чудовищную смерть твоей матери… Но неравенство заложено в человеческой природе. Все без исключения не могут стать богачами. Точно так же и сыворотка не может быть доступна всем. Кто-то должен остаться простым смертным. Иначе люди просто разорвут друг друга, потому что мир слишком тесен. Происходящее в Триумвирате не лучше и не хуже того, что происходит за его пределами. Дела и раньше, до появления сыворотки, обстояли примерно таким же образом.

Тут Арчи не выдержал. По крайней мере, раньше у человека оставались шансы изменить свою судьбу, независимо от того, у каких родителей ему посчастливилось родиться! А теперь? Очевидно, что сыворотка сделал ситуацию только хуже! Элита, присосавшись к бессмертию, выжимает из простых людей все соки и плодит своих ублюдков!

Отец опустил голову. Я устал и не могу спорить. Может быть, ты и прав. Если так, то счет, который мне предъявят на том свете, пополнится еще одним пунктом. Наверное, следовало для начала победить болезни и голод. Но самое главное — человеческую жадность и глупость. Однако сделанного не воротишь…

Все просто, нужно забрать у людей сыворотку, сделал вывод Арчи.

* * *

Он лег поверх покрывала, не раздеваясь, и рассматривал потолок, украшенный лепниной. Свет от ночника возле кровати рассеивался под сводами и уступал место сумраку, скопившемуся в углах.

Перед встречей Арчи опасался, что впадет в сентиментальность и не сможет трезво взглянуть на биологического отца. Он избежал этого так же, как избежал и другой крайности — патологической неприязни. Зато Арчи с облегчением убедился, что со стариком у него крайне мало общего. Даже внешне они не похожи, правда, тут не помешал бы взгляд со стороны.

Он посмотрел на часы. Что же задумала Пенелопа? Арчи еще не принял окончательного решения, выполнить уговор или нет. Почему бы не остаться в комнате и спокойно уснуть? Ну, хорошо, не очень спокойно. Но, по крайней мере, обойтись без риска… Он вспомнил, что дядя и Коростель остались в руках Пенелопы, и подумал, что определенный риск все же существует. Придется пойти. А там уж поглядим. Старик все равно не жилец. Нужно попробовать убедить ее оставить все, как есть.

Представив продуваемую ледяным ветром дорогу до ворот, он покрылся мурашками. А еще остается дворецкий, у которого заряжен огромный пистолет.

Арчи сел на кровати и покрутил шеей, чтобы размять мышцы. Пора было выдвигаться. Он застегнул пальто на все пуговицы, на цыпочках подошел к двери, приоткрыл ее на несколько сантиметров и задержал дыхание, прислушиваясь. В доме все замерло, только где-то ровно тикали часы.

Он напряженно крался, замирая после каждого шага. Тишину нарушали лишь стук крови в ушах и те проклятые часы, не попадая в ритм его сердца. Чтобы добраться до центральной лестницы у Арчи ушло несколько минут. Перед ступеньками он остановился, однако ничто не нарушало покой спящего дома.

Тяжелые дубовые двери на первом этаже запирались стальной щеколдой. Однако если заблаговременно не отключить сигнализацию, лучше даже не прикасаться к ней. Пенелопа предупредила Арчи об этой хитрости и сообщила секретную комбинацию цифр, которую следовало набрать на скрытом терминале.

Снаружи стало холоднее и усилился ветер. От одной мысли, что придется идти не меньше километра по этой стуже, становилось жутко. Мрачный ландшафт, освещаемые время от времени через разрывы в облаках мертвенно бледной луной, напомнил Арчи тундру. Не хватало только мерзлого снега под ногами. Он поднял воротник и мужественно шагнул за порог.