Проклятие Мафусаила

Белый спортивный Audi Тагира нашелся в самом конце стоянки. Швырнув сопляка на капот, майор навис над ним, сложив руки за спиной. Эта поза могла бы показаться безобидной только тем, кто не знал Аббасова. Руки спрятаны, чтобы случайно не совершить то, о чем придется пожалеть. Он заговорил нарочито ровным голосом: «Завтра ты заберешь документы из Академии. Раз считаешь себя мужчиной, докажешь делом! Напишешь рапорт о переводе. В пограничных войсках вечно не хватает бойцов. У меня есть знакомые на китайской границе — пойдешь к ним сержантом на заставу. Отличный шанс проявить себя с лучшей стороны. Понял?».

По-прежнему согнувшись, Тагир облокотился на бампер. Он шмыгал носом, исподлобья косился на отца и что-то бормотал себе под нос. Отец предложил ему высказывать возражения прямо сейчас, если таковые имеются. Тот помотал головой.

У Аббасова зазвонил телефон. Вызывали со службы. Он снял трубку, выслушал срочное сообщение. «Что?» — переспросил он. Ему подтвердили информацию. На раздумья ушло несколько секунд, после чего майор распорядился немедленно доставить объект в Москву. «Повезло тебе, Тагир. Завтра мне не до тебя будет. Но не обольщайся, отслужить свое тебе придется», — пообещал он.

Отобрав ключи от Audi, Аббасов затолкал сына в свою машину и повез домой, где их обоих заждались.

11

В час, отведенный для вечерней прогулки, уже совсем без сил, еле продирая глаза, Молчун все-таки заставил себя подняться на площадку для курения. Прижался лбом к решетке, всматриваясь в дрожащий горизонт, расцвеченный янтарем, и потянул носом прохладный бриз, солоноватый на вкус. Если все время проводишь в камере или под водой, трудно заметить смену времен года. Хотя ветер то и дело норовил запустить ледяные щупальца под одежду, глядя на повеселевшие волны, которые беспечно соревновались наперегонки, хотелось верить, что тепло уже не за горами.

Других заключенных, выбравшихся на перекур, было не больше десятка. Они толпились на противоположной стороне площадки, которая уже спряталась в тени. Вспыхивали и гасли тлеющие огоньки, успевая на короткий миг выхватить из темноты губы и ноздри курильщиков. От подозрительно притихшей компании отделилась фигура и направилась в сторону Молчуна. Он осмотрелся по сторонам — ни одного охранника в поле зрения не наблюдалось. Молодой человек приготовился дать отпор, однако это оказался всего лишь Леха, который прислонился спиной к ограде, глубоко затянулся и отправил окурок в последний полет. Оба проводили взглядом яркую точку, потерявшуюся на фоне солнечных бликов, играющих на гребнях темной воды.

— Нечасто тебя теперь видно.

Молчун согласно кивнул.

— Ну и видок у тебя, друг. Все время вниз гоняют?

Он провел ребром ладони по горлу, показывая, как его уже достало погружаться.

— Суки, что тут скажешь, — с пониманием покачал головой Леха. — Тому корешу тоже досталось.

Проблемы зачинщика драки Молчуна волновали слабо.

— Эх, я тут тоже заколебался вокруг бура танцевать. А в бригаду к вам не берут.

Леха помолчал, пытливо изучая его профиль.

— Я чего хотел сказать-то, друг. Мужики хоть и не доверяют тебе — тут уж, извини, ничего не попишешь, — но лезть к тебе не станут. Принято общее решение, что ты не фраер, а раз так, то и трогать тебя западло.

— Радость-то какая.

— Ты не язви, а слушай дальше, Молчун. Они тебя не тронут — это хорошо, конечно. Но тот бугай… В общем, тебе нужно держаться от него подальше. Он ведь с тобой не закончил и не успокоится, пока не доберется до тебя. Сечешь?

— Стараюсь, — ответил Молчун и сплюнул через прутья.

До сих пор ему везло — не выпало ни одной общей смены с обидчиком. Хотя он подозревал, что дело не в везении, а в том, что кто-то позаботился об этом, и Молчун готов был держать пари, кто именно. Однако в любой момент все может измениться. Достаточно начальнику охраны сунуть свой нос в рабочий график.

— Послушай моего совета, парень. Если не планируешь загнуться, действуй первым. Как только представится возможность. Главное — не сомневайся! Никто не станет вмешиваться или мстить. Это ваше с ним дело. Ты, главное, не медли, понял?

Молчун попросил у Лехи сигарету и прикурил, пряча огонь от ветра в ладонь.

* * *

Лежа в барокамере, находясь где-то на нейтральной территории между сном и бодрствованием, Молчун старался не провалиться во мрак. Он боялся спугнуть летучий образ девушки с карими глазами. С тех пор, как ему посчастливилось побывать в карцере, она не приблизилась ни на дюйм. А лекарства у него не осталось.