Проклятие одиночества и тьмы

Харпер подступает ближе ко мне, отпуская мою руку. Ее ладони опускаются мне на плечи.

– Тебе нужно положить обе руки мне на талию.

Я так и делаю, и Харпер начинает двигаться. Мы качаемся, переставляя ноги из стороны в сторону.

– Поразительно, – говорю я. – Каким же еще чудесам нам предстоит научиться у вашего народа.

Харпер шлепает меня по руке:

– Не издевайся. Я же говорила, что плохо танцую.

– Я и не издеваюсь, – протестую я. – Это правда… нечто.

– Танец не имеет четких правил, – поясняет Харпер. – Если девушке нравится парень, то она может положить голову ему на плечо.

– А девушке нравится парень? – спрашиваю я беззаботным легким тоном, но мой вопрос – вовсе не шутка.

Румянец Харпер становится еще ярче. Ее глаза блестят в свете камина.

Девушка ничего не отвечает, но затем подступает вплотную ко мне. Ее голова опускается мне на плечо.

Пытки Лилит – ничто в сравнении с этим.

Дыхание Харпер обдает теплом мои ключицы, когда девушка говорит:

– Должен быть способ победить ее, Рэн.

– Если он и существует, то я его пока не нашел.

– Ты можешь оставаться со мной с сегодняшнего дня, – говорит Харпер. – Или я могу оставаться с тобой. Неважно. Но тебе не нужно противостоять ей в одиночку.

– Я останусь сегодня на ночь.

– Оставайся каждую ночь.

Мне не хочется спорить. Наступит ночь, когда Харпер не захочет со мной остаться. Наступит ночь, когда я буду представлять бо́льшую опасность, чем Лилит.

Я касаюсь губами лба Харпер.

– Я останусь на столько, на сколько пожелаете.

Одна ночь превращается в две.

Две становятся неделей.

Каждую ночь я лежу с открытыми глазами на кровати в метре от Харпер. Тихое дыхание девушки склоняет меня ко сну, но я отказываюсь засыпать и продолжаю лежать в напряженной тишине, каждый раз принимая треск дров в камине или скрип пола за появление Лилит.

С тех пор как я начал оставаться в комнате Харпер, колдунья еще ни разу не появлялась.

На восьмую ночь потребности моего тела берут верх, и я погружаюсь в глубокий сон.

Я просыпаюсь и обнаруживаю, что ночью Харпер прислонилась ко мне, ее мягкое и теплое тело совсем рядом. Кудрявые волосы в беспорядке разметались по подушке. Мне ужасно хочется дотронуться до нее, провести пальцами по коже, но я помню, как Харпер замерла, когда мои пальцы очерчивали черты ее лица. Она доверяет мне, а я ей, и это куда более важно, чем любовь. Более ценно. Более заслуженно. Я держу руки при себе.

Харпер вжилась в роль принцессы лучше, чем я ожидал. Она относится с участием и добротой ко всем, кого встречает, что является полной противоположностью того отношения, которое проявляла в прошлом королевская семья из Замка Железной розы. Мои сестры просто бы прятались в замке, но Харпер всегда вместе с моими подданными. Она непрестанно слушает и учится.

Решив быть независимой, девушка настаивает на том, чтобы тренироваться с солдатами, без всякого промедления включаясь в их повседневную деятельность. Солдаты полагали, что хромота Харпер – результат ранения на войне, но девушка тут же их поправила:

– Я такой родилась, и я такой умру, поэтому научите меня так, чтобы это не было проблемой.

Народ любит ее за это.

По ночам, когда солдаты отправляются отдыхать, Харпер отыскивает Грея, хотя сейчас она все чаще ищет Зо. Они метают ножи до тех пор, пока Харпер не усовершенствует свою меткость. Они также дерутся на кинжалах или кулаках или же совмещают эти две техники. Если же Грей и Зо заняты, то Харпер приносит мне колчан и лук и просит: «Пожалуйста, покажи, как стрелять».

Тело девушки начало становиться рельефнее. Тощую девчонку, появившуюся в моих покоях много недель назад, сменила воительница.

Иногда по ночам, когда мы вместе лежим на кровати, Харпер рассказывает мне о своей жизни в Колумбии. Я узнаю о том, как она переживает за брата и как он боится за нее. Я уверен, что брат Харпер волнуется за нее настолько же сильно, насколько виноватым я чувствую себя за то, что держу ее здесь в ловушке. Мне становится известно, что у Джейка тайный роман с молодым человеком по имени Ноа и что Харпер не знает, почему брат держит это он нее в секрете. Девушка рассказывает мне о своей маме и болезни, которая разрушает ее тело. Харпер говорит мне о своем отце и тех ошибках, которые он допустил.

В свою очередь, Харпер спрашивает о моей семье, и поначалу мне не хочется пускаться в воспоминания, но я все равно рассказываю секреты о своих сестрах и о том, что мой отец никогда не был верен моей матери, что служило поводом для сплетен среди придворных. Я едва слышно оглашаю свои опасения по поводу того, что никогда не дорасту до уровня своего отца, что существующая власть очень хрупка и в любой момент я могу потерять бразды правления. Я рассказываю Харпер намного больше, чем я когда-либо рассказывал любой другой девушке.

Чувство начинает зарождаться в моей груди, раскрываясь так медленно, что я даже поначалу не замечаю его. Это еще не любовь, потому что любовь для меня вне зоны досягаемости. Однако это чувство куда более серьезное, нежели страсть или физическое влечение. Оно более глубокое и настоящее.