Проклятие Плутона

– Обалдеть, какие страсти и подковерно-щепетильные тайны мадридского двора! – не удержался от соблазна дать полную волю своим эмоциям Герман, прежде чем снова взять себя в железные руки и сурово, вновь приглушенным голосом, отдать распоряжение Мухе. – Ладно, проехали! Сейчас как-то не до того… Нам бы как-нибудь самим из всей этой катавасии с аидской Эмпусой и её детками-Ламиями живыми и невредимыми выпутаться… Так что, будем выкручиваться своими силами – как умеем и можем… Самое фиговое в том, что я понятия не имею, с какой скоростью эта мерзкая тварь вообще передвигается?! Но, думаю, самое время нам что-нибудь этакое, для неё неожиданное или даже убийственное, предпринять… Короче, Муха, слушай сюда… Сейчас медленно, без резких движений, достанешь из кармашка спасательского ранца первый, попавшийся тебе под руку, сигнальный фальшфейер!.. Затем, тоже медленно и без резких движений, аккуратно его подпалишь – вроде бы они рассчитаны на горение в атмосфере Плутона или даже вообще в безвоздушном пространстве открытого космоса – и… И строго по моей команде бросишь его прямо в круг! Причем так, что бы он оказался как раз между обрубков-нижних конечностей этой треклятой Эмпусы… Но только, по моей команде – ни раньше и ни в коем не позже, чем я скажу… Устроим-ка этой швындре-мутанту её персональную сковороду-Преисподнюю! Ну по типу Гиены Огненной древних евреев… А там уж посмотрим… Кто кого и чьи яйца круче?! Всё понятно, Муха? Будь готов к форменному, и притом рукотворному, безобразию, друг!.. А я пока эту полупрозрачную кучу аммиачно-метанового дерьма чем-нибудь отвлеку…

– Угу, Летун! Вроде – понятно… – покорно, на автомате, кивнул Муха и, заметно оживившись и даже немного покрывшись румянцем на до этого мертвенно-серых щеках, с готовностью потянулся к заветному ранцу. – Всё, нашел и уже достаю фальшфейер! Зажигаю… Готово, Летун!

– Ну тогда… – сосредоточенно протянул Герман. – Тогда на счет – «три»! Раз, два…

С этими словами Герман резко выкинул вперед свою левую руку с крепко зажатой в ней кислородным баллоном, демонстративно громко щелкнул его затвором и…

И, во всю глотку рявкнув сокровенное «Три!», со всей дури швырнул свой, уже неистово пенящийся и под огромным давлением плюющийся струей заведомо смертоносного для всей плутонианской живности жидкости-газа, снаряд прямо в «лицо» всё ещё ни о чём не подозревающей и размеренно-неторопливо плывущей по направлению к ним с Мухой Эмпусе…

– Какого чёрта ты медлишь, Муха, – в следующее мгновение взорвался от ярости он в адрес невесть почему замешкавшегося и неуклюже жонглирующего уже пылающим искусственным факелом друга-напарника. – Срочно швыряй в эту склизкую сволочь свой фальшфейер, Муха! И ложись! Сейчас как рванет!.. Или не рванет?! Хотя, это уже и не важно…

И оно рвануло. Хотя и не сильно!

Однако и вполне достаточно для того, чтобы, из-за сверхнизкой силы тяжести на Плутоне и нерасторопности Мухи, не только отшвырнуть обоих Старателей на добрые десять-пятнадцать назад – в спасительную глубину и девственный мрак злополучной шахты, но… Но ещё и обрушить им прямо на головы каменных дождь из сорванных ударной волной со своих привычных мест на потолке метанново-ледяных сталактитов! Равно как и беспощадно обдать обоих Старателей фонтаном из мелко раздробленной гранитно-базальтовой крошки и взвившейся в воздух снежно-азотистой пыли.

Что же касается Эмпусы и Ламий, то и без сомнения, их тоже отбросило взрывом. Причем и строго по ньютоновской мега-версии классической физики – в прямо противоположную от Старателей сторону… А, может, даже и вообще безнадежно размазало по потолку и покатому склону кургана-обвала…

В любом случае, из-за невообразимо плотного пылевого, вперемешку со снегом и водно-азотистым паром, тумана что-либо разглядеть в шахте в эти постапокалиптические для неё минуты Герману было попросту невозможно. Тем более в блеклом и хаотично скачущим по каменным стена свете коногонки – минипрожектора его гермошлема.

Да, в общем, он особо-то и не пытался…

Чего совсем нельзя было сказать про всё ещё пребывшего в состоянии аффекта и крайнего возбуждения Муху!.. Последний, как только немного пришел в себя после взрыва, принялся судорожно, с маниакальной упоротостью и завидным усердием, рыскать лучом минипрожектора по всем потаенным и даже априори немыслимым – с точки зрения здравого смысла – углам, закоулкам и нишам со всех сторон его окружавшего каменного мешка. Ну а когда так ничего существенного и хоть чем-то похожего на швындр или их останки Муха так и не обнаружил, но снова не обрел способность хоть что-нибудь слышать и вразумительно говорить, он тут же, в неописуемом гневе, обрушился уже на Германа:

– Ты безответственный и сумасбродный болван, Летун! А если бы нас завалило очередным глобальным обвалом? Как оно уже до этого случилось с этими безымянными беднягами – нашими Сменщиками?!