Проклятие рода

- Никого не трогать! Это бедные несчастные люди царской волей прогнанные со своего жилья. Неизвестно какая их ждет дальше судьба. Собери всех, и поезжайте вперед. Я догоню.

Из леса, опасливо посматривая на ватажников и валявшиеся трупы стражников, потихоньку возвращались возницы.

Казак понятливо покачал головой, замахал товарищам, призывая следовать за ним дальше. Ватага подчинилась и устремилась вперед, в направлении Печорского монастыря, объезжая растянувшиеся на дороге повозки, откуда их провожали людские взгляды полные испуга и настороженности, и даже кое-где еще не успокоенный детский плач.

Меж тем, вернулся запыхавшийся Веттерман. Пастор уже открыл на ходу нужную страницу и протянул книгу Кудеяру. Тот молча взял, начал читать про себя. Дойдя до четвертой строфы, произнес вслух:

- «Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня…». – Далее продолжил читать молча. Снова же вслух зачел иные слова. – «Избавь меня от кровей…». – Больше ничего не говоря, захлопнул библию, засунул ее себе за кушак, не прощаясь, тронул коня и поехал прочь, оставляя Веттермана в одиночестве и смятении на дороге.

Отъехав довольно далеко, вдруг обернулся и крикнул:

- Увидите, святой отец, своего Андерса, поклон ему от меня!

Изумлению пастора не было предела.

- Господи, он знает моего сына. Кто ж он такой?

Глядя в спину неспешно удаляющегося всадника, губы пастора сами прошептали:

- «Знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет…» . - Рука сама сотворила крестное знамение. – Прости, Господь ему все его прегрешения!

До обители добрались скоро и без всякой иной мороки. Сойдя с коней, вся ватага – Кудеяр впереди, опустились разом на колени пред монастырскими вратами.

- Имя свое отныне забудь, хоть мне и ведомо все твое житие, яко и кто ты по прозванию. – Услышал Кудеяр голос сверху. Вскинул голову, пред ним стоял тот самый слепой старец, что много лет назад встретился в обители. – Старый путь твой закончен, сын мой, отныне вступаешь ты на иную дорогу. – Протянул руку, схватил за рукав, словно зрячий, повел за собой.

- Входя во врата, - поучал на ходу, - повторяй за мной: «Вот он я, Господи, и то житие мое, что прожил, прежде придти к Тебе с покаянием. Несу Тебе и иную жизнь свою, что ныне в воле от благости Твоей. Сколь отведешь, столь и проживу. Помяну и исповедуюсь за всех, кто ушел в иной мир, не успев причаститься по моей ли, чужой вине. Долго шел я к Тебе, Господи, ибо путь мой лежал чрез грехи смертные, оттого ноша моя была все тяжелее и тяжелее, а шаг короче и медленнее. Долго можно идти дорогой греха, но не бесконечно. Оттого и я ныне тут.»

Повторил Кудеяр все за старцем, слово в слово, и остановился в нерешительности.

- Что встал? – Тут же откликнулся старец. – Знака какого ждешь от Господа, аль по иной нужде? Иди вперед, отныне твой путь – одна лишь вера. Все праведники шли одной лишь верой. Идешь по вере, имей цель. Вот она. – Слепец указал на купола и кресты храма.

Догадавшись, о чем подумал Кудеяр, усмехнулся:

- Слепота – не тьма смертная. Свет от очей уходит, да пред душой ярче солнца раскрывается. Прожил я много, повидал мир, набрал его стокмо в себя, что познавать могу незрячим. К чему очи-то мне? Сейчас к игумену пройдем, к преподобному Корнилию. Полагаю послушание твое будет вельми кратким, не семь лет, яко устав обязывает, ибо житие твое было хоть и далеко от иноческого, но не людское и не монашеское дело знать сроки-времена, душа твоя вижу молитвенна о всех кого повстречал, кого встретишь. Да и ищут тебя дети тьмы – кромешники царевы, а мы не смеем предавать тебя в их нечистые руки.

Тоже сказал Кудеяру и преподобный Корнилий, ждавший их в пещерном храме:

- Пусть не ищут тебя средь живых под именем… - задумался было, но слепой схимник подсказал – никаким. Верно, никаким. Твое имя теперича Илья. Всю свою жизнь отныне вспоминай в молитвах, переживи ее заново. Затворившись в пещере, хочешь стой на коленях, хошь ходи пред ними. Токмо помни – не круги наматывай, а поднимайся, яко по лестнице, с каждым шагом в вере своей, дабы во тьме пещерной узреть свою душу и души других, молитвами искупления и прощения просить за себя и за всех. Видишь слепца нашего? – Указал игумен на схимника. – Принял он имя Ионы, бывшего священника из Юрьева, который, почитай сотню лет назад основал нашу пещерную церковь Успения Богородицы. Трудные были тогда времена. Да не тяжелее нынешних. Дух Ионы ныне пребывает в сем старце, что поручился за тебя. Это лишь плоть наша идет к смерти, а вера бессмертно. Посмотри: был Иона и есть он, пред тобой. О слезах моли сперва Господа, дабы умыться ты мог ими от греховности прежней. Иди, вырой себе пещеру, натаскай камня, укрепи ее, яко дух свой. Там и найдешь ответы в поиске покоя своего. Выбери сам свое место. Душа подскажет. Тогда и произнесешь: «Прими мя, пустыня, яко чадо свое!»

- Иди сперва за мной! – Указал ему старец Иона. Выведя в подземелья, напутствовал. – Теперича ищи место сам.