Проклятие рода

- Немцев под расспрос. Но смотри, Федор, - царь погрозил опричнику скрюченным пальцем, - не переусердствуй. Не твоему отцу я дело сие вручил, тебе. Надобно из ливонских немцев верных людей набрать, хочу всю Ливонию – землю пращуров своих отвоевать, оторвать у поляков и шведов, дабы и притязать не могли, а орден их загнать подале, в самый медвежий угол. Без верных слуг из их числа тут не обойтись. В прочем – сыск, сыск, сыск! Достаньте этого Кудеяра. И не приступайте к нему без нас. Аз буду расспросы вести! Понял?

- Да, государь. – Склонился Басманов в поклоне нижайшем.

Так Пелагея Семенова дочь и не дождалась своего мужа Федотку. Погоревала, поплакала, в храм помногу раз ходила, молила и Господа и Богородицу о спасении души пропавшего мужа. Годы шли, Федотка, как сквозь землю провалился. После, чрез знакомого писаря, от владыки новгородского бумагу ей справили, что отныне Пелагея вдова. Не горевать же до конца дней своих в одиночестве. Тут и Яшка огородник, чей амбар супротив мужнего стоял, подвернулся кстати. Поженились по-быстрому, а амбар Федоткин на Ильинском берегу продали митрополичьему крестьянину отъезжему купчине Михайле Леонтьеву сыну за полпята рубли , за что купец Михайло заплатил пошлину в государеву казну четыре алтына и три деньги. У купчей той сидели Третьяк Иванов сын Русской да Корнил Ефимов. Писал же Яковец Иванов.

Глава 9. Царь и пастор.

Лошади тянут повозки, а за ними и мысли наматываются одна за другой на колесные оси, иногда сбиваясь на очередном ухабе. Лавка позади возницы, полумрак парусинового навеса, о стальной обруч которого можно крепко ухватиться, дабы не подлетать на бесконечных кочках или промоинах дороги, мерное поскрипывание всего деревянного, все эти признаки движения лишь способствуют мыслительному процессу. И даже попутчики, если они успокоены и заняты каждый своим делом, совсем не отвлекают. Лучше, чем дорога, для размышления места, пожалуй, и нет. Если не считать храма Божьего, монастырской кельи или тюремного узилища. Первое вынужденным переселенцам не грозило, а вот со вторым было не ясно, загадывать наперед в их ситуации бессмысленно. Царская воля выгнала всех горожан Дерпта, или, как его сейчас называли Юрьев, из своих жилищ и отправила в дальний путь. Куда? – всех мучил один и тот же вопрос.

- Покуда до Пскова. – Нехотя ответили хмурые стражники в начале пути. – Тамошний воевода укажет куда далее гнать вас будем.

От Дерпта-Юрьева пошли на юг к Ряпиной мызе, затем повернули на восток, проехали Печоры, и лошади потянули повозки дальше.

Самим стражникам добраться до Пскова было не суждено. Их дорога, а заодно и жизненный путь, завершились возле безвестной деревушки Ветошка, где скорбный караван натолкнулся на людей Кудеяра. Теперь это смешное название Ветошка навсегда осталось в памяти пастора Веттермана.

- Что с убитыми стражниками делать-то будем? – Как только ускакали люди Кудеяра, выскользнул из толпы ратман Тидеман Шрове, до этого надежно хоронившийся за спинами других горожан. Пастор давно был знаком с этим человеком. Являясь одним из представителей городской власти, он был всегда надменен и жаден, но Иоганн видел стоящие за этим подобострастие к сильным мира сего и обычную человеческую трусость, проявившуюся только что в полной мере.

Веттерман пожал плечами:

- Довезем тела до деревушки, да передадим местным жителям. Может у них и церковь имеется. Отпоют, да похоронят по-христиански.

- А с нами что будет? – Не унимался Шробе. Ратмана чуть не трясло от страха. Он давно уже сменил свой роскошный бархатный наряд на полотняную одежонку и драный кожух, приличествующие ливонскому крестьянину, но никак не бюргеру. Всегда аккуратно подстриженная рыжеватая борода торчала неровными космами в разные стороны, на голове вместо берета натянута немыслимая шляпа с опущенными полями. Все для того, чтобы его не опознали, не ограбили.

Пастор ответил с чуть заметной презрительной усмешкой:

- С нами что будет? – Повторил Ветерман вслед за ратманом. - Как шли, так и пойдем дальше на Псков. А там видно будет, какую судьбу нам всем уготовили.

- И мы пойдем одни? Без охраны? – Шробе побледнел так, что веснушки исчезли с его широкого лица.

- С охраной или без нее, но мы пойдем дальше до Пскова. Хотя, на мой взгляд, это была стража. Или вы, господин ратман, предлагаете нам разбежаться в разные стороны?

- Боже упаси, как вы могли подумать, господин магистр. – Ратман в испуге от прозвучавшего столь крамольного предложения, которое якобы могло исходить от него, схватился за обвислые края своей шляпы и натянул ее как можно глубже на голову.

- Тогда возвращайтесь в свою повозку и тронемся в путь. – Устало произнес пастор и добавил для успокоения Шробе. – Уж коль мы разошлись миром с явными разбойниками, то Господь и в дальнейшем нас не оставит. Будем молиться. И вы, господин ратман, непременно молитесь всю дорогу. Читайте 26-й псалом «Господь мой – свет во спасение мое…»