Проклятие рода Баскервиль

– А затем что он мог вас выдать, мисс Стейнбек! Он понял, кто отравил мисс Найтли. И вы решили его убрать с пути. Я ведь повидал на своем веку много преступлений, мисс.

– Я никого не травила, мистер Гуд. Это просто возмутительно. То, что вы говорите, бред!

– Ну отчего же бред, мисс Стейнбек?

– Да зачем мне, экономке имения, травить Найтли и Ву? И я не специалист по части ядов, старший инспектор. А в мою комнату может попасть кто угодно в доме, и подложить мне и яд, и пистолет, и кинжал!

– Мы проверим бутылочку на отпечатки пальцев, мисс Стейнбек.

– Вот и проверяйте, мистер Гуд.

– А я думал, что вы захотите признаться.

– В убийстве? Вы просто сумасшедший, мистер Гуд! У меня нет в этом деле никакого интереса!

– Отчего же нет? Вот послушайте.

– Охотно, мистер Гуд!

– Джон Ву пришел к вашему босу и сказал, что расскажет все, если ему не заплатят. И ему заплатили. Я нашел в его кармане кошелек. И на нем был родовой герб семейства Баскервиль-Воган! В нем было 200 фунтов. Это, конечно, была далеко не вся сумма.

– Вы сказали, что Ву пришел к моему босу? Кого вы имели в виду, старший инспектор? Вы говорите про мистера Джеймса Вогана? Так?

– Я хочу вам напомнить, что вопросы задаю я. Я хочу вас спросить, если яд не ваш, то кто мог его вам подбросить?

– Да хоть эта дура мисс Дин!

– Вы с мисс Дин в плохих отношениях?

– Она завистлива и глупа, мистер Гуд. Она даже говорит о моих отношениях с мистером Воганом. Я уважаю мистера Джеймса Вогана.

Двери открылись. В кабинет вернулся Джеральд Мартин.

– Старший инспектор!

– Что такое, Мартин?

– С вами желает говорить мистер Джеймс Воган!

– Прямо сейчас?

– Именно сейчас! Вы можете идти мисс Стейнбек! И прошу вас, попросите мистера Джеймса немного подождать. Мне нужно сказать мистеру Гуду несколько слов наедине!

– Как скажете, мистер Мартин!

Мисс Вики Стейнбек вышла.

– Что такое вы затеяли, Мартин? Я вел важный разговор.

– Мне сказали, что Ву пил сахарную воду!

– И что?

– А то, что некто подменил его флакон с сахаром на флакон с цианидом! И тот глотнул из стакана яд! А затем убийца подменил флакон и в руках у Ву оказался не яд, а простой сахар.

– А флакон с ядом был подброшен мисс Вики? Так?

– Но не дура же она полная, Гуд! Не стала бы она прятать флакон в своей спальне.

В двери постучали.

– Это Джеймс! – сказал Джеральд. – Он теряет терпение…

***

10 июня, 1939 года, Девоншир. Баскервиль-холл.

Джеймс Воган рассказывает правду.

Бакенбери Гуд впустил в кабинет младшего Баскервиля.

– Я расскажу вам все, – Джеймс сел в кресло.

– Хорошо, сэр. Мы с мистером Мартином готовы вас выслушать.

– Итак, вы уже кое-что поняли, старший инспектор. Я знал, что вы или мистер Мартин рано или поздно догадаетесь. И решил вам все рассказать. Я не желаю быть подозреваемым. Это может отвлечь вас от настоящего преступника.

– Я вас внимательно слушаю, сэр.

– В Баскервиль-холле, – начал Джеймс, – после того как здесь поселился страх, стало опасно. А страх здесь «гостит» уже больше года. Я заподозрил, что началась подготовка к кровавому спектаклю. Мой брат, морской офицер, и не так часто бывал в замке, как я. Он не предавал значения слухам о собаке и говорил, что все это скоро пройдет. Фермеры, мол, постоянно что-то придумывают. Но мой отец и моя мать верили в это все больше и больше.

– В чем это выражалось? – спросил старший инспектор.

– Отец стал много часов проводить в библиотеке. Он даже когда был в Лондоне, постоянно думал о родовом проклятии Баскервилей. Да и этот вой на болотах постоянно напоминал жителям о призраке. В замке стали происходить странные вещи.

– Какие, например?

– Однажды, отца тогда в имении не было, моя мать заметила на стене портрет Гуго Баскервиля.

– Простите, сэр. О каком портрете вы говорите? – спросил Джеральд.

– О том самом, о котором рассказал своей повести доктор Конан Дойл, мистер Мартин. – По нему полицейский инспектор из Скотланд-Ярда мистер Джордж Ньюнс опознал в мистере Степлтоне Баскервиля. В повести это сделал мистер Шерлок Холмс

Джеральд и старший инспектор переглянулись.

Младший Баскервиль продолжил:

– Но этого портрета там быть просто не могло! Ибо еще много лет назад его сняли со стены и уничтожили.

– Вот как? И когда это случилось? – спросил Джеральд.

– Портрет был уничтожен сразу после дела о собаке, мистер Мартин.

– Я не о том. Когда ваша мать видела портрет Гуго Баскервиля?

– Это было месяцев за шесть до смерти моего отца. Мать была тогда страшно напугана. Да и отец, когда узнал, явно испугался. Я это заметил по его лицу.

– А как, по-вашему, откуда мог взяться этот портрет?

– Кто может на это ответить, мистер Мартин?

– Но есть ли свидетельства тому, что портрет был действительно уничтожен, мистер Джеймс?

– Много лет его не было, старший инспектор, – продолжил свой рассказ Джеймс. – Его порезал на полосы еще прежний дворецкий Берримор. И эти полосы были сожжены. И вдруг моя мать видит этот портрет на стене, где он висел во времена сэра Чарльза Баскервиля, который владел имением до моего отца сэра Генри.