Проклятие Шалиона

– Сейчас все в Зангре знают, ибо Орико ослеп и упал на пол как раз в тот момент, когда умирали его звери. Сара и ее фрейлины уложили его в постель и послали в храм за врачом. – Этим ответом Кэсерил убил сразу двух зайцев – пресек дальнейшие расспросы и переключил внимание ди Джиронала на рея. Канцлер побледнел, развернулся и кинулся к воротам Зангра. Кэсерил отметил, что тот не спросил об Умегате. Стало быть, Мартоу знал о влиянии зверинца на рея; но понимал ли он механизм этого влияния?

«А ты?»

Кэсерил покачал головой и повернул в другую сторону – ему предстояла еще одна утомительная прогулка в город. Госпиталь Милосердия Матери храма Кардегосса занимал старый, переделанный из жилого дома особняк, переданный в качестве пожертвования благочестивой вдовой и располагавшийся недалеко от храмовой площади, на улице сразу за домом Матери. Кэсерил нашел Палли и Умегата на галерее второго этажа над внутренним двором. Комнату, где они находились, охраняли братья ди Гьюра. Они отсалютовали Кэсерилу и пропустили его внутрь.

Умегат без сознания лежал на кровати. Беловолосая женщина в зеленой одежде храмового врача, склонясь над ним, накладывала швы на рану. Ей помогала знакомая Кэсерилу невысокая пожилая женщина, чье зеленоватое свечение не имело никакого отношения к ее зеленому одеянию. Кэсерил видел этот свет с закрытыми глазами. Старший настоятель храма Кардегосса в пятицветной мантии беспокойно топтался рядом. Палли прислонился к стене, скрестив на груди руки; его лицо прояснилось при виде Кэсерила, и он оттолкнулся от стены.

– Ну как? – вполголоса спросил Кэсерил.

– Бедняга все еще холоден как лед, – прошептал Палли в ответ. – Думаю, ему хорошо досталось. А что у тебя?

Кэсерил рассказал и ему о том, как Орико почувствовал себя плохо и потерял сознание. Старший настоятель Менденаль подошел поближе, а лекарка оглянулась через плечо.

– Вам уже рассказали об этом, настоятель?

– О да. Я последую за посланным к Орико врачом, как только смогу.

Если беловолосую женщину и удивило, что настоятеля больше волнует судьба раненого грума, чем судьба впавшего в бессознательное состояние рея, она ничего не сказала, только слегка вздернула брови. Она наложила последний аккуратный шов и намочила ткань в тазике, чтобы смыть запекшуюся кровь с обритой вокруг раны головы. Затем вытерла руки, заглянула под веки Умегата и выпрямилась. Акушерка Матери собрала отрезанную левую косичку Умегата, затем перемыла лежавшие рядом медицинские инструменты и принадлежности.

Старший настоятель Менденаль крепко сцепил пальцы и спросил:

– Ну?

– Что ж, насколько я понимаю, череп не поврежден. Я оставлю рану открытой, чтобы сразу увидеть, если начнется кровотечение или воспаление. Больше ничего сказать не могу, пока он не придет в себя. Нужно только держать его в тепле и наблюдать.

– Когда он может очнуться?

Лекарка задумчиво посмотрела на своего пациента. Кэсерил тоже взглянул на него. Аккуратному и утонченному Умегату это зрелище не пришлось бы по вкусу: мятая одежда, наполовину остриженная голова, безвольное неподвижное тело.

Кожа его оставалась мертвенно-серой и казалась куском старой заношенной тряпки. Дыхание было хриплым. Нехорошо. Кэсерил знал, что люди в таком состоянии могут как выжить и поправиться, так и умереть.

– Не могу сказать, – наконец ответила женщина, словно повторяя мысленный прогноз Кэсерила.

– Тогда оставьте нас пока. Акушерка присмотрит за ним.

– Да, ваше преосвященство. – Лекарка поклонилась и обратилась к акушерке: – Пошлите за мной, если он очнется или поднимется температура и начнутся судороги, – после чего она собрала свои инструменты.

– Лорд ди Паллиар, благодарю вас за помощь, – сказал настоятель. – Лорд Кэсерил, задержитесь, пожалуйста.

Палли сказал только:

– Всегда к вашим услугам, ваше преосвященство.

И после секундной паузы, с намеком посмотрев на Кэсерила, добавил как бы между делом:

– О, ты же в порядке, Кэс?..

– Пока да.

– Ну, тогда я, пожалуй, вернусь в дом Дочери. Если тебе что-нибудь понадобится, в любое время посылай за мной туда или во дворец Джеррина, и я немедленно приду. Тебе не следует выходить одному. – Он строго взглянул на Кэсерила, чтобы удостовериться, что тот понял его слова как приказ, а не как любезность. Затем Палли поклонился и, открыв дверь перед врачом, последовал за нею в коридор.

Как только дверь закрылась, Менденаль повернулся к Кэсерилу и беспомощно развел руками.

– Лорд Кэсерил, что нам делать?

Кэсерил вздрогнул.

– Пятеро богов, вы спрашиваете меня?

Менденаль скорбно поджал губы.