Проклятие тамплиеров (сборник)

Были тут же собраны до полусотни женщин, которым выдали образцы трав, их следовало собрать на окружавших город холмах. В здание магистрата был доставлен главный городской парфюмер и детально проинструктирован – ему следовало немедленно разжечь огонь под всеми его перегонными кубами и дистиллировать семь видов сложных смесей, тщательно следя за дозировкой.

– Того, что я принес с собой, хватит едва ли на два дня. – Объяснил ученый.

После этого он сказал:

– А теперь в кордегардию.

Там он велел тщательно разделить больных и здоровых. Здоровых обработал своим раствором и велел их выставить у всех въездов в город.

– Никого не впускать, без того, чтобы они не умылись моим зельем. Вы видели, как я это делаю?

– Да, мэтр. – Сказал усатый сержант и отправился расставлять посты.

Одним словом, работа закипела.

Мишель де Нотрдам поселился в пустовавшей усадьбе с садом и конюшней на окраине города. Там в одной из пристроек он устроил свою лабораторию, куда свозились все нужные ему материалы, травы, семена, растворы, вязанки дров, медицинская посуда. Там он трудился вечерами, после того как все утро и весь день проводил в обходах городской территории.

Однажды вечером, когда ученый был занят работой, сопровождаемой неравномерным потрескиванием сальных свечей внутри дома, и трелями цикад в саду, в дверь дома постучали. Именно в дверь дома, а не в калитку крепкого забора, окружавшего усадьбу. Ученый ждал высоких гостей – прево и кюре – и ему было трудно представить, что эти почтенные люди смогли самостоятельно перемахнуть через забор. Мэтр хорошо помнил, что как следует запер калитку ворот, выходящих на улицу Каменщиков. Чувствуя сильное волнение, Мишель де Нотрдам отпер дверь и увидел в дверном проеме незнакомого, да еще и сильно оборванного молодого человека. Человек этот был большого роста, статного телосложения, тяжко дышал, как после длительного бега, поминутно при этом оглядывался. Такой не только через забор перескочит… Вид столь необычного незнакомца должен был бы испугать беззащитного ученого, но почему-то, наоборот, вызвал приступ жалости, таким испугом был пропитан его облик.

– Умоляю вас, помогите мне!

– Чем же я могу?..

– По крайности, укройте.

– За вами гонятся?

– О, да!

– Кто?

– Мне кажется, что все.

– Может быть, вы просто не совсем здоровы?

– О, это обязательно, но у меня не чума, не бойтесь!

Мишель де Нотрдам улыбнулся.

– Как раз чума меня не слишком пугает.

Тем более, что ученый давно уже понял, что имеет дело отнюдь не с классической чумой, а разновидностью дифтерита, отягощенного каким-то кишечным расстройством.

Гость трясся, как дерево, сотрясаемое сильным ветром.

– Так вы разрешите мне войти? И я расскажу вам свою историю.

Человек явно нуждался в помощи. «Я оказываю помощь городу, было бы логично помочь и отдельному человеку», – сказал себе ученый.

Странный гость не отказался ни от еды, ни от питья, жевал сыр с хлебом, запивая это кисловатым вином, и благодарно сверкал белками. Ученый терпеливо ждал, когда он насытится, и внимательно рассматривал его, насколько позволял свет оплывших сальных свечей в единственном подсвечнике посреди стола. Глаза голубые, как у нормандца, но сам не слишком широк в кости, как представители этого края. Нос по-генуэзски длинноват, но волосы не черные, а скорее русые, как у пиккардийца. Чистым выговором он похож на выходца из Иль-де-Франс, но… Ученый решил дальше не гадать.

– Как вас зовут?

– Кассандр.

– Странное имя. Кассандр, Александр… Вы грек?

– Я не знаю. И имя, может быть, не мое.

– Как это понять?

– Мне его недавно дал маркиз де Лувертюр. Я был найден у ворот его замка.

– Что значит, найден? – Мишель де Нотрдам недовольно поморщился. Разговор начинал приобретать какой-то неосновательный, расплывчатый характер.

Гость торопливо утер уста краем своих нечистых одежд и утвердительно кивнул.

– Да, да, найден. Я лежал в беспамятстве под ветлой на берегу ручья. И не просто в беспамятстве.

– Что значит «не просто в беспамятстве». – Ученый почувствовал, что начинает сердиться. «Зря, я его впустил!»

– Я был совершенно обнажен и сидел согнувшись, упираясь руками в землю, так мне потом рассказывали. Меня нашла девушка, что выгоняла пастись гусей к ручейной заводи. Я едва очнулся, потому что был, по словам тех, кто меня нашел, в глубоком забытьи. Не знал, кто я, как меня зовут, откуда я родом и как оказался на берегу под ветлой. Впрочем, я вижу, что мои слова вызывают у вас сомнение.

– Как вам сказать… А почему господин де Лувертюр назвал вас так странно – Кассандр?

– Очень скоро вы об этом узнаете. Я могу сказать вам об этом сам, но для вас убедительнее прозвучат слова из иных уст.

Раздался стук в калитку ворот.

– Умоляю, спрячьте меня! Они не должны меня видеть! Это смертельно опасно!

Находясь в крайней степени раздражения и недоумения, Мишель де Нотрдам указал странному гостю на дверь, ведущую в спальню.

– В стене за кроватью есть потайной шкаф. Поверните голову грифона на левой колонне в головах кровати.

– Благодарю вас, мэтр, о, как я вас благодарю, вы мой спаситель!