Проклятие валькирии

На сей раз потеплел даже взгляд девчонки: уж верно она больше других знает, что у Гагара на душе творилось все это время. Как сильно он жаждал свободы, и что это для него значило. Ингольв хотел бы и ее отпустить, прямо там, у Кнута, под взором свидетелей. И в то же время — не хотел. Неужто уже накрепко сжился с мыслью о том, что она принадлежит ему? Что хочешь — то и делай. К такой власти, ограниченной лишь собственным пониманием чести и милосердия, быстро привыкаешь.

Скоро все улеглись вблизи костра, а Ингольв остался на дозор. Несмотря на обещание Альвина Белобородого, он каждый день ждал нападения его людей. Чего проще: навалиться скопом и перебить всех. В лесу никто не найдет останков, если только наткнется случайно. Но то ли ярл все же решил сдержать слово, то ли опасался, что молодой конунг узнает, а всю дорогу было тихо. Редко когда встретится одинокий путник или пастух вдалеке, на горных лугах. Здешние места не так людны, особенно в стороне от фьорда. Однако по ночам они с Лейви продолжали нести дозор: скальд верил ярлу не больше Ингольва.

Взгляд, все сильнее замедляясь, скользил с костра на фигуру Асвейг, закутанную в одеяло. Отсветы пламени вспыхивали искрами на ее волосах, словно десятки маленьких всполохов. Наблюдая за ними, Ингольв не заметил, как задремал.

Поначалу ничего не было, только темнота и пустота без единой мысли. А потом повеяло холодом, слоено вернулась зима. Даже на лице осели мелкие крупицы снега, а горло обожгло льдом при вдохе. Светлая фигура в прозрачных одеждах приближалась, едва заметная на фоне сугробов — как будто Ингольв оказался вдруг в Етунхейме. Того и гляди из-за той вон горы выйдет длиннобородый великан с синими, точно вековой ледник, глазами.

— Ингольв, — позвал знакомый голос.

По руке пробежало горячее дыхание волка, который ластился к нему, словно самый обычный пес.

— Что случилось? — беззвучно обратился он к фюльгье. — Откуда снова ждать беды?

Но ничего узнать не успел: тяжелая рука потрясла его за плечо. Бесцеремонный и хриплый со сна голос Лейви разрушил последние остатки сновидения:

— Спишь, паршивец…

Ингольв вскинулся, едва не завалившись набок.

— Проклятье.

Он провел рукой по лицу, и показалось, будто кожа еще прохладная от ветра.

— Ладно, иди, досыпай уже, — проворчал скальд, садясь на его место и втягивая шею в плечи, словно нахохлившийся филин.

Его взгляд остановился, Лейви погрузился в некое раздумье, а его губ вдруг коснулась улыбка.

— Ты чему это радуешься? — даже стало любопытно.

— Странно, — пробормотал тот. — Сон такой видел. Девушку в белых одеждах. Красивую, что Фрейя, и страшную, как Хель.

Ингольв замер, так и не улегшись на войлок. Кольнуло нехорошее подозрение.

— И что странного? Неужто тебе так редко снятся девушки? Или тебя смутило то, что она была в одежде?

Лейви широко улыбнулся, сдержав смех.

— С ней еще был волк. Странный тоже. Слишком большой. Клянусь богами, встреть я ее на самом деле, позвал бы замуж, не раздумывая… Она не похожа ни на одну из…

— Постой, — прервал его Ингольв. — Ты видел во сне моих фюльгьи?

Улыбка тут же сползла с лица скальда. Он покосился на спящих спутников, слоено не хотел, чтобы они услышали.

— Как такое может быть?

— Может, потому что ты теперь мой побратим? Хотя не припомню, чтобы Эйнар видел те же сны, что и я.

— Да и побратимом он оказался так себе, — Лейви снова прислонился к сосне спиной. — Не знаю уж, каковы остальные твои сны, но видеть эту деву я вовсе не прочь.

— А вот я не хочу. Каждый раз, как она приходит, случается что-то скверное.

Но взгляд скальда уже отстранился. Видно, плохие предзнаменования не слишком его сейчас заботили. Наверное, с таким выражением лица он и творил свои висы. Правда, любовных слышать от него еще не приходилось. Да и не всякая девушка им обрадуется — мороки от того больше, чем удовольствия. Надо бы поговорить с ним утром, когда немного очухается.

Ингольв все же лег, накрывшись одеялом до самых ушей, и мгновенно заснул.

Совершенно разбитый с утра появлением во сне фюльгьи, он едва нашел силы подняться. Теперь еще и сомнения начали терзать: что собирались сказать ему духи-хранители? О чем предупредить? Не соскучились же они, в самом деле, чтобы просто захотеть увидеться.

А Лейви и вовсе до сих пор ходил, будто в любовное зелье его окунули. Как так могла понравиться девушка, только один раз показавшись перед взором? Не иначе, какая-то их особая магия. Но за него становилось тревожно. А ну как дурачком останется на всю жизнь?

Ингольв приглядывался к побратиму все утро, даже об Асвейг позабыл на время. И успокоился только тогда, когда сошло мечтательно-потерянное выражение с его лица. Видно, отпустило.

— Я никогда не видел своих фюльгьи, — вдруг заговорил скальд, давая понять, что опасность и впрямь миновала. — Неужто их появление всегда пророчит беду?

Асвейг и Гагар непонимающе повернулись к нему. Ладно хоть им такой же сон не приснился.

— Всегда. Только начал я их видеть после того, как умер. Чуть не умер.