Проклятие замолчавшей королевы

«А что если он так и сделает? И отправит домой неугодных без танца?» — с надеждой подумала я, когда настала очередь Бекки. Та, счастливая и сияющая, прошла на танцевальную площадку, оглядываясь на нас.

А Пьерсон не сводил глаз с меня, чем только нервировал. Если бы было возможно, я уже спросила бы его о причине такого пристального внимания.

Но пытка всё продолжалась. Я уже позабыла половину заготовленной речи, другая казалась мне глупой и пафосной, но намерение только окрепло. Неохваченными вниманием Рагнара остались только я и Эрика, девушка с каштановыми волосами и пронзительным взглядом зелёных глаз. Она казалась мне нимфой, прибывшей из лесистого востока, и немногословие только усиливало это впечатление. Обладательница столь тихого голоса, вдобавок не имевшая собственного мнения ни по одному вопросу, вряд ли могла рассчитывать на победу, и, должно быть, она это прекрасно понимала.

Однако стоило королю подать ей руку, как Эрика расцвела и стала просто неотразима. Зелёные глаза засверкали, словно изумруды, и смуглая кожа щёк покрылась румянцем.

— Не расстраивайся, — снисходительно сказала Бекка, и я уловила в её тоне скрытую радость. В конце концов, мы все соперницы, а отбор не салон по интересам!

— Была рада со всеми вами познакомиться, — произнесла я, заранее прощаясь с кузинами.

— Это ещё ничего не значит, — вставила Ингрид, но я жестом показала, что не нуждаюсь в поддержке. Не стану же я говорить им, что мечтаю быть в числе тех, кого сегодня отправят домой. — Сами знаете правила!

Разболелась голова. «Скорее бы уже», — не успела подумать я, как король направился ко мне.

* * *

Рука короля была сухой и горячей, а сам он, стоило нашим взглядам пересечься, сделался серьёзным и показался мне безмерно усталым. Снова, в который раз за вечер, зазвучал беззаботный вальс, а Рагнар так крепко прижал меня, что я почувствовала себя раздетой.

— Я хотел поговорить с вами, — начал король без всяких лишних вопросов о моих впечатлениях касательно отбора. Видимо, ответы его совсем не волновали.

— Это и моё желание, Ваше Величество, — произнесла я, от удивления вздёрнув бровь.

— Прекрасно, значит, мы мыслим в одном направлении, ярла Виртанен. Предоставлю вам право высказать первой.

И король на очередном повороте в танце сдавил мою талию так крепко, что я почти перестала дышать.

— Я хотела просить, чтобы вы отпустили меня, — прошептала я.

— Разумеется, — с готовностью ответил король и ослабил объятия. — Прошу прощения, ярла.

— Я не о том. Чтобы отпустили домой. Я скрыла от вас, что у меня есть жених. И что я люблю его, — выдохнула я, смотря через плечо короля на танцующих. Хотелось зажмуриться и закрыть уши руками, как в детстве, чтобы не слышать и не видеть. Не выносить и далее этот сложный разговор, заставляющий от страха рваться душу на части.

— Боялись, что если уйдёте раньше, жених испугается «Мага со скрытыми способностями»? Верно? И не станет спешить с женитьбой? — в голосе короля отчётливо звучала издёвка, но я решила стойко внести всё. Ради конечной цели.

— Да, Ваше Величество. Я прошу у вас прощения, — выдавила я, всё так же избегая встретиться с Рагнаром взглядом.

«Сейчас всё закончится», — повторяла я про себя.

И не ошиблась. Всё закончилось, как только король безразличным тоном произнёс:

— Я вас прощаю, Виртанен. Но никуда не отпущу.

— Ваше Величество, но я люблю жениха и хочу стать его женой, — повторила я как заведённая кукла. Мир вокруг потерял краски и замедлился.

— Да мне плевать! — усмехнулся король. Слова были сказаны так тихо, что стало жутко. — Вы нужны мне здесь. Да и жениха у вас никакого нет. Считайте, и не было.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила я, проведя рукой перед глазами, чтобы отогнать плотную серую пелену. И чуть было не упала, сбившись с ритма.

— Держите лицо, Виртанен. На нас смотрят. И не забывайте, с кем говорите. Никогда.

Отповедь немного отрезвила меня и привела в чувство. Однако я отказывалась верить своим ушам:

— Я не понимаю вас, Ваше Величество, — прошелестел мой голос, показавшийся чужим и далёким.

— Если бы даже вы понимали меня, то я давно не был бы королём, Виртанен, — только и успел произнести он, как смолкли последние звуки вальса.

Король, не отпуская меня, подозвал слугу и шепнул тому что-то на ухо. Я же смотрела перед собой, сдерживая слёзы, и ничего не видела, кроме размытого рисунка паркета.

— Павана! — донесся до меня голос герольда.

Зазвучала торжественная музыка, и король разомкнул объятия, взяв меня за руку. Наша пара должна будет открывать этот танец, а все остальные держаться на почтительном расстоянии. Так нас не смогут подслушать.

— Итак, продолжим, ярла, наш приятный разговор, — весело начал король, словно его забавляло моё горе. Или оно казалось ему настолько мелким и незначительным, что вызывало лишь улыбку. Так беды маленького человечка, ребёнка, кажутся ничтожными по сравнению с заботами взрослых, но ведь в его мире они и впрямь могут обернуться катастрофой!