Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

Жанна открыла глаза и узнала свою комнату в доме графа де Гаше. Рядом с ней сидела чистенькая пожилая сиделка. Вспомнив о несчастной Марии, которая нашла последнее пристанище в темных водах Темзы, Жанна тихо заплакала. Ее безрассудство стоило жизни преданному и хорошему человеку. Увидев, что больная очнулась, незнакомая женщина пробормотала что-то по-английски и спешно вышла за дверь. Гастон появился через минуту, словно дежурил неподалеку.

– Слава богу, вы пришли в себя! – Он сел возле ее постели и взял ее холодную руку в свои. – Скажите, Жанна, неужели я вам так противен?

Она заморгала.

– Почему вы так решили, Гастон?

– Вы сделали все, чтобы сбежать от меня, пренебрегая моими опасениями за вашу жизнь. Неужели я так вам противен? – повторил граф, стараясь улыбнуться, но улыбка получилась печальной. – Если так, ничего не скрывайте от меня. Я дам вам денег и сам помогу уехать из Англии. Так получилось, что уже дважды мне удалось спасти вас, но ваше безрассудство стоило жизни Марии. Я навечно останусь в неоплатном долгу перед семьей несчастной. Но хуже всего то, что в третий раз я могу не успеть вовремя прийти вам на помощь.

Графиня тяжело дышала.

– Спасибо вам, граф, за то, что вы для меня сделали, – прошептала она. – Однако мое бегство ни в коей степени не связано с плохим отношением к вам. Наоборот, вы мне глубоко симпатичны, и я не хочу подвергать вашу жизнь опасности. Агенты короля сказали, что все равно убьют меня, где бы я ни находилась. Они не пощадят никого, кто попытается мне помочь, поверьте! Толстые стены вашего особняка не спасут и вас от расправы.

Гастон усмехнулся и облегченно откинулся на спинку кресла.

– Ну если дело только в этом… Я никого не боюсь в Лондоне. У меня хватает знатных покровителей, которые смогут меня защитить, как только я к ним обращусь. И если вы согласитесь выйти за меня замуж, они защитят и вас.

Жанна закрыла глаза.

– Завтра я дам вам ответ, – твердо сказала она. – Я не буду больше томить вас ожиданием.

Граф поклонился.

– Каким бы ни было ваше решение, я его приму. – Он встал, собираясь уходить, но вдруг быстро повернулся, и его благородное лицо исказилось страданием.

– Когда я сказал только про одну загубленную жизнь, я солгал. – На его ресницах повисли слезы. – Ваше бегство погубило еще одну душу…

Графиня затрепетала.

– Что вы имеете в виду?