Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

– Позвольте, я все расскажу, граф. – Жанна улыбнулась, и Гастон заметил морщины в уголках ее губ. – Покинув вас, я сразу сняла комнату в одном из беднейших домов Лондона. Никто не знал ни моего имени, ни моей фамилии – моих соседей они не интересовали. Им было все равно, кто живет с ними бок о бок. Я заплатила за два месяца своими деньгами, а потом просто брала в долг у торговца мебелью Макензена, которому приглянулась как женщина. Почти год этот добрый господин снабжал меня, веря, что мой брат, богатый купец, скоро прибудет в Лондон и отдаст ему все с процентами. Но даже этот дуралей в конечном итоге понял, что я не собираюсь возвращать ему ни пенни, и пригрозил полицией. Этого я и ждала. Он назначил мне последний день расплаты с долгами, и я решилась действовать по давно задуманному плану. На оставшиеся деньги я подкупила молодого врача, рассказала свою историю, и он выкрал невостребованный труп из трупохранилища. Бедная женщина, вероятно, умершая от нищеты и голода, чем-то напоминала меня: такая же стройная фигура, такие же длинные черные волосы. Накануне прихода Макензена мы спрятали труп в шкафу, предварительно одев в мою одежду и изуродовав лицо. Как только торговец направился в полицейский участок, мы с доктором выкинули труп на мостовую. К шее бедняги мы привязали флакон с красной жидкостью, напоминавшей кровь. Разумеется, труп опознали по одежде. Ни у кого не возникло сомнений, что он принадлежит беднячке, снимавшей комнату в доме и задолжавшей всем на свете. А в кармане ее платья нашли документы на имя графини де Ла Мотт. В полицейском участке быстро вынесли вердикт о самоубийстве, ибо бедняки никого не интересуют, и отдали тело на погребение. Если бы ваш лакей не присутствовал на месте происшествия, вы бы узнали все из газет. Надеюсь, люди, которые довели меня до крайности и пытались убить, теперь будут спать спокойно.

Устав от длинной взволнованной речи, Жанна закрыла глаза и прислонилась к спинке кареты.

– Люди, о которых вы говорили, наверное, будут казнены, – ответил Гастон.

Графиня сжала пальцы.

– Что, что вы сказали?