Проклятые

Я не стала брать на Хеллоуин свои штурмовые отряды и монгольские орды. Я больше не знаю, можно ли им доверять – вдруг они мне достались не совсем в честной борьбе? К тому же они все равно не поместились бы в лимузин, и что бы ни говорила моя мама, свита все-таки может быть слишком большой. Как выяснилось в самый последний момент, я не возьму с собой усики Гитлера, потому что Тигрик их съел; и я решила не брать и котенка, чтобы не рисковать, что его стошнит комочком нацистской шерсти на чьем-нибудь крыльце. На праздник в итоге отправились только мы: Арчер, Эмили, Леонард, Бабетта, Паттерсон и я. Мертвый «Клуб “Завтрак”».

Впрочем, я все равно надела пояс короля Этельреда II, взяла кинжал Влада III и клинок, которым Жиль де Рэ убил стольких детей. Эмили, нарядившаяся сказочной принцессой, надела бриллиантовый перстень Елизаветы Батори. Леонард выменивает у всех карамельную кукурузку. Сначала мы отправились в город, где жил Арчер. На улицах полно живых детей в хеллоуинских костюмах. Хотя, наверное, среди них есть и мертвые дети, которые, как и мы сами, вернулись на землю на несколько ностальгических часов. Однажды мне показалось, будто я заметила Джонбенет Рэмси в расшитых блестками танцевальных туфельках. Она помахала нам рукой издалека.

Когда видишь столько детей в маскарадных костюмах, вышедших добывать праздничное угощение, становится как-то тревожно. Потому что заранее знаешь, что некоторые из этих живых мелких гоблинов погибнут в автомобильных авариях в нетрезвом виде. Кто-то из этих маленьких чирлидерш и ангелов заболеет расстройством пищевого поведения и умрет от истощения. Гейши и бабочки выйдут замуж за алкоголиков, а те забьют их до смерти. Вампиры и пираты сунут головы в петлю или будут зарезаны заточкой в ходе тюремного бунта, или встретятся с ядовитой медузой у Большого Барьерного рифа во время отпуска мечты. Счастливчикам из числа супергероев, оборотней и ковбоев старость подарит диабет, болезни сердца и слабоумие.

На крыльце одного кирпичного дома дверь открывает мужчина, и мы хором кричим ему прямо в лицо:

– Сласти или напасти!

Раздавая нам шоколадки, он восторгается Эмилиным костюмом принцессы… Бабеттиным нарядом Марии-Антуанетты, усыпанным драгоценными камнями… Паттерсоном в образе древнегреческого пехотинца. Остановив взгляд на мне, мужчина рассматривает ленту презервативов с Хелло Китти, обмотанную вокруг моей шеи. Вложив шоколадный батончик в мою испачканную кровью руку, мужчина произносит:

– Подожди, сам догадаюсь… Ты, должно быть, та девочка, дочь кинозвезды, которую задушил брат-психопат, верно?

Рядом со мной на крыльце стоит Горан в водолазке и берете, курит пустую трубку. В его знойных глазах за массивными очками в роговой оправе мелькает обида.

Возможно, это мгновение тоже прописано в сценарии Сатаны. Или же все происходит в действительности.

– Нет, сэр, – отвечаю я. – Я Симона де Бовуар.

Указав на Горана, я добавляю: – А это, конечно же, знаменитый мсье Жан-Поль Сартр.

Даже сейчас я растеряна. Я сама проявила сочувствие и остроумие – или просто произнесла умную реплику, придуманную Сатаной? Мы идем дальше по улице. Внезапно Арчер разворачивается и уходит в противоположную сторону. Я бросаюсь за ним, чтобы догнать и вернуть к остальным. Хватаю его за рукав черной кожаной куртки и тяну, но Арчер даже не сбавляет шаг. Он направляется к какой-то своей цели, прочь от нашей компании. От нашего «Клуба “Завтрак”». Без лишних слов я иду следом за ним под светом уличных фонарей, которые попадаются все реже и реже, а потом их уже нет совсем. Вскоре заканчивается асфальтовый тротуар, затем и дома, и мы с Арчером бредем по гравийной обочине пустой, темной дороги.

Он глядит на меня и спрашивает:

– Мэдди! Ты как, в порядке?

Арчер действительно беспокоится обо мне или просто играет роль? Эта прогулка прописана в сценарии Сатаны? Я не знаю, поэтому не отвечаю.

Из сумрака впереди проступают чугунные ворота, и Арчер сворачивает прямо к ним. Сразу за кованой оградой расположено кладбище. Мы идем по скошенной траве, слушаем стрекот сверчков. Даже в кромешной темноте Арчер ступает уверенно, безошибочно выбирая дорогу. Я поспеваю за ним лишь потому, что держусь за рукав его кожаной куртки, да и то спотыкаюсь на каждом шагу о могильные плиты. Я разбрасываю ногами букеты свежесрезанных цветов, мои туфли на шпильках уже промокли насквозь.

Арчер резко останавливается, и я натыкаюсь на его ноги. Он молча смотрит на каменное надгробие, где высечен спящий ягненок и две даты с разницей всего в один год.

– Моя сестра, – поясняет Арчер. – Она, наверное, попала на небеса, потому что в аду я ее не встречал.

Рядом с этой могилой есть и вторая. На надгробии выбито имя: Арчибальд Мерлин Арчер.

– Это я, – говорит Арчер, стукнув по камню мыском ботинка.