Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Лишнее тому подтверждение – стиль «Развлечений». Будто старалась пионерка из литкружка, тяжело травмированная Даниэлой Стил: «На лице Иры застыло то же, что и в баре, выражение элегической отрешенности, притягательной, как солнечное затмение или рассветный туман над озером»; «Елисей глубоко взволнован и наэлектризован, словно испил тока из люминесцентных фонарей, двумя плотными рядами выстроившихся вдоль прямого, как стрела, пути».

Что занесем в графу «Итого»? Немного. Девиантным фемкам, наверно, понравится. А остальным – вряд ли: шел в комнату, попал в другую. И птичку не жалко. Ничего, и хуже бывает.

В поле брани разорваки…

Рецензия в письмах и репликах, с эпилогом

Л. Юзефович. Филэллин. Роман в дневниках, письмах и мысленных разговорах героев с отсутствующими собеседниками. М., Редакция Елены Шубиной, 2020

Козьма Прутков – Леониду Юзефовичу

Отрадно видеть, что опорой неокрепшему таланту послужили ионическия колонны моей «Новогреческой песни»: «В поле брани Разорваки / Пал за вольность, как герой…» Заимствуйся и впредь, собрат! благословляю! Паросскаго мрамора у меня много, вплоть до inacheve – я славный зодчий!

Санкт-Петербург, декабрь 2020 (annus, i).

Леонид Юзефович (из интервью «Огоньку»)

«Реконструкция прошлого не была моей целью. “Филэллин” – скорее вариации на исторические темы, чем полноценный исторический роман».

Камергер Николай Демидов – управляющему

Нижнетагильскими заводами Александру Любимову

Середь новых книг, полученных намедни из России, сыскался роман некоего Юзефовича. Оной сочинитель пишет, что в Тагильских наших вотчинах невесть чьим попущением чинятся нарочитыя нестроения. Наместо горы Горелой, что недалече Выйского пруда, сделалась Горелая падь. Так сия пропажа еще безделица. Высокогорской наш рудник поименован Высоцким – что за притча? кто сим безчинством распоряжал? И что иного протчего не в пример важнея: подле Лисьей горы квартирует Горная рота! Оныя воинския команды попечением Правительствующего Сената учреждены были для охраны заводов казенных, как-то: Пермских да Богословских, Екатеринбургских да Гороблагодатских, а до наших вотчин войскам сугубо дела нет. Неужто Тагильские заводы да рудники в казну отошли, а я об том неизвестен?

Ужо гляди, Олексашка! кошту на тебя трачено изрядно, да, верно, даром. Буде правда в книжке писана, ответишь не то что шкурою, головою – потому ты хоть и вольной, а все бывший мой холоп.

Флоренция, декабрь 2020.

Александр Кузьменков – Вадиму Чекунову

Читать «Филэллина» можно в одном случае: если вдруг заскучаете по армейской полосе препятствий. Давным-давно Роднянская снайперски точно оценила опусы Юзефовича: «Груды балласта». Яхонтовый наш классик по-другому не умеет: не то у него воспитание, сказала бы Манька Облигация. Вспомните хоть «Зимнюю дорогу»: к якутскому походу Пепеляева было за уши притянуто все, вплоть до смерти Мандельштама. До которой, кстати, Пепеляев не дожил. И «Филэллин» по самое некуда нафарширован ненужными ретардациями: рассказ о династии Птолемеев – 1 756 слов; нудное, будто репортаж с «Формулы-1», описание царского вояжа в Оренбург – 1 396 слов; история беглого кыштымского смутьяна Климентия Косолапова – 2 321 слово. И прочая, прочая, прочая. Когда запас анекдотов истощается, в ход идет любой подручный материал, вплоть до товарной линейки демидовских заводов: «Выделывают железо листовое, прутовое, кубовое, обручевое, изготовляют котлы скипидарные, салотопенные и для паровых машин, замки, косы литовские и горбуши, подковы обыкновенные и с заварными шипами, крюки воротные, дверные и чуланные…» Какое отношение все это имеет к сюжету, ведают двое: Бог да автор.

То же самое с героями второго плана, особенно греческими: безликие Кастраки и Соплидополу моментально пропадают, не оставляя по себе ничего, кроме легкого недоумения. Пал за вольность, как герой? Бог с ним, рок его такой. Вот и весь сиртаки с выходом.