Проклятые поэты

Ясновидец, бродяга, гений-монстр, прóклятый-поэт, демон, enfant terrible, святой, жаба, шарлатан, добрый самаритянин, пятый евангелист, «Шекспир в детстве», Орест, Жюльен Сорель, Вийон, Фауст, Пер-Гюнт, Адам, Иоанн Креститель, Иезекииль, Исайя, Мессия, Иисус, Дьявол, Бог…

П. Берришон видел в нем святого, П. Клоделя он вернул к религии, для Карре был аморалистом и атеистом, Фонден называл его подозрительным и развратным проходимцем, Лакамбр – опасным психопатом…

Осенью 1891 г. парижские литературные кружки-кафе бурлили пересудами о поэте, чьи стихи потрясли основы французской поэзии. Имя нового гения – Артюр Рембо, и даже те, кто не видел его, говорили о нем, как о легенде. Одни утверждали, что знали его немного, пока он жил в Париже, куда приехал из провинции и откуда почти сразу исчез, не оставив следа; другие вспоминали о нем как о дерзком, крайне нетерпеливом юноше с некими демоническими чертами характера, не терпящем никаких возражений, или как о самоуверенном мужлане, вынашивающем честолюбивые идеи покорить Париж.

Однако были и совершенно противоположные мнения: юный поэт был мальчиком-ангелом, слишком хрупким и чувствительным, чтобы переносить жестокость этого мира.

Некоторые воскрешали в памяти появившуюся в 1872 г. в одном из парижских журналов заметку, посвященную его первому выступлению в Парижском Одеоне. Некто Эдмонд Леплетье, редактор отдела хроники, писал о том, что в перерыве между выступлениями он видел, как «Поль Верлен протягивал руку замечательному человеку – мадемуазель Рембо».

Рембо ушел из жизни малоизвестным поэтом и лишь в начале XX века был признан одним из творцов новой французской поэзии, оставаясь человеком-мифом. «Можно приблизиться к Рембо, но нельзя коснуться его», – писал английский исследователь его творчества.

Несмотря на бесконечные исследования его жизни и творчества, невзирая на обилие вновь открытых фактов и документов, Рембо был и остался таинственным гением, таинственным вдвойне – своей жизнью и своей поэзией, своим началом и своим концом.

Судьба Шарлевильского соловья чем-то сходна с трагедиями Гёльдерлина, Дебеля, Жарри, Рильке, Кафки, Жерара де Нерваля, Гильвика…

Дети нелепости и несчастья…

Дитя несчастного брака, Артюр родился в семье, распавшейся, когда ему исполнилось шесть лет. Его отец, армейский капитан, вскоре после рождения сына участвовавший в Крымской войне, обладал капризным и прихотливым характером, вместе с которым он передал сыну непоседливость, страсть к языкам и, возможно, психическую неуравновешенность. Дочь крупных землевладельцев, мать будущего поэта отличалась деспотическим нравом, непомерным ханжеством и корыстолюбием. Позже сын характеризовал ее неумолимой и бессердечной, но, если в душе каждого человека ведут сражение Бог и Дьявол, то в Артюре всю жизнь сражались отец и мать – крайности их характеров наложили тяжелый отпечаток на судьбу сына. Он рос замкнутым и раздражительным вундеркиндом, и явственные признаки аутизма крайне затрудняли человеческие отношения с этим неуживчивым человеком.

Выдающаяся одаренность юноши вкупе с его тяжелым характером дали основание директору гимназии пророчески заявить:

– Рано или поздно этот мальчик заставит заговорить о себе, это будет или гений добра, или гений зла.

Другой, видимо, еще более проницательный учитель, предрек, что Артюр кончит плохо.

Большое влияние на становление юноши оказал молодой учитель гимназии Жорж Изамбар, принявший живое участие в его судьбе и первым обнаруживший в мальчике «глубокий ум и подлинно лирический трепет». Учитель познакомил Артюра с книгами Вийона, Бодлера, Гюго и предоставил в его пользование свою библиотеку. Мне трудно согласиться с бытующим мнением, что мятежность Рембо внушена ему учителем, но последний действительно снабжал его «социалистической» литературой, включая книги Сен-Симона и Прудона.