Проклятые поэты

Судя по всему, мальчик с лицом херувима обладал характером «падшего ангела» и какой-то глубинной тягой к бродяжничеству, превратившей всю его жизнь в бесконечные скитания. Задыхаясь в захолустной атмосфере шарлевильской провинции, наслушавшись домашних разговоров о доходах, деньгах, ренте, мальчик внезапно убегает в Париж и, естественно, оказывается в каталажке. Все заботы по возвращению «блудного сына» берет на себя Жорж Изамбар, оставивший «для истории» краткую зарисовку домашней встречи: «И обычно не слишком обходительная мамаша Рембо задала своему вундеркинду чудовищную взбучку, а на меня обрушилась с бранью…»

Юному импровизатору с редкостным поэтическим даром была уготована судьба Голодаря. Его мать не была Моникой для Августина, дух сына мало тревожил ее. «…И в его душе копилось тяжелое недовольство и отвращение к ней».

И вот закрыла Мать предначертаний том
И, гордо удалясь, не думала о том,
Что в голубых глазах и подо лбом с буграми
Ребенок, сын ее, скрыл отвращенья пламя.

Предвестие «Письма к отцу» Кафки?

«Таил взгляд материнский ложь» – скольким черствость, себялюбие, бездушие семьи испортили начало жизни, стали отрицательной ее школой? А он прошел и другую – безвестности. В самый романтический и тревожный период оказался невидимкой.

Побеги, возвращения, «чудовищные взбучки» следуют одни за другими до тех пор, пока даже деспотическая мать не привыкает к ним. Естественно, побеги эти безнадежны, ибо отроку без документов и гроша в кармане совершенно не на что надеяться, но его манит «иная жизнь», его зовет сама дорога, он не желает стать рабом уготованной ему судьбы.

Существует версия, согласно которой гротески стихотворения «Мои маленькие возлюбленные» – реакция юного поэта на собственный сексуальный опыт. Говорят, что уже в первых побегах его сопровождали сверстницы-соучастницы. Позже у Рембо будет много женщин, в Африке он обзаведется гаремом из женщин, принадлежавших к различным племенам и обучавших прирожденного полиглота туземным языкам.

Вся недолгая жизнь Рембо, его странный образ жизни уже определились в этой мальчишеской непоседливости – всегда, до самой своей смерти, он будет устремлен куда-то, к чему-то, будет непрестанно перемещаться, чего-то искать. Можно сказать, что есть прямая аналогия между образом жизни и образом мыслей Рембо, его поэтическим мышлением, пафосом которого был поиск, обновление, непрестанное движение.

Драма жизни Рембо стала драмой его поэтического творчества. Рембо не сочинял, не упражнялся в версификации за письменным столом. Он с поистине необычайным напряжением, всем существом своим, мужественно, последовательно переживал некую внутреннюю драму, реализовавшуюся в драматизме его поэзии – и его судьбы.

…Нет сомнений в справедливости определения, которое давал Рембо более чем хорошо знавший его Верлен, – «разгневанный ребенок». Совершенно как «оглянувшиеся во гневе» молодые люди 50-60-х годов XX века! Не удивительно – Рембо побуждает к постоянному соотнесению с тем, что было в литературе лет через сто после его прихода и ухода. Известны признания Рембо (в письме его любимому учителю и другу Изамбару): «Я погибаю, я гнию в мире пошлом, злом, сером. Что вы от меня хотите, я упорствую в своем обожании свободной свободы… Я хотел бы бежать вновь и вновь…»

Много написано о «побегах» Рембо, но мало сказано о том, каковы были эти скитания, метания без цели и средств, десять лет бездомности, завшивленности, нищеты, случайных нищенских заработков, обеспечивающих существование на грани голода, чудовищных «экспериментов», вроде «странной» дружбы с Верленом.