Проклятый изумруд

Э. Эндрю Проскера, как он себя называл, было все, о чем мог мечтать состоятельный человек: от конюшни на Лонг-Айленде с парой скаковых лошадей, совладельцем которых он являлся, до квартиры на Восточной Шестьдесят седьмой улице с любовницей

-- блондинкой, единственным обладателем которой он себя считал. Проскер пользовался довольно сомнительной репутацией во Дворце Правосудия и большим успехом у темных элементов. Но на него никогда не поступали жалобы, и клиенты ему доверяли. Один из них заявил: "Я бы на целую ночь доверил Эндрю свою сестру, если бы у же при себе было не больше пятнадцати центов".

Секретарь, поблескивая стеклами очков, открыл дверь и доложил:

-- Вас спрашивают господа Келп и Дортмундер.

Майор спрятал досье в ящик.

-- Пусть войдут.

Келп, входивший в кабинет прыгающей походкой, казалось, ничуть не изменился. Зато Дортмундер выглядел еще более худым и изможденным.

-- Ну вот, я привел его, -- сказал Келп.

-- Вижу. -- Майор встал. -- Весьма рад, господин Дортмундер.

-- Хочу надеяться, что вы и дальше будете рады, -- ответил Дортмундер, опускаясь в кресло и складывая руки на коленях.

-- Келп сказал мне, что у нас есть еще один шанс.

-- И очень реальный. -- Келп тоже сел, и майор снова занял свое место за столом. -- Честно говоря, я подозревал, что вы взяли изумруд себе.

-- Изумруд мне не нужен, -- сказал Дортмундер, -- однако я охотно выпил бы бурбон.

-- Но... разумеется, -- проговорил Дико. -- Келп?

-- Не могу спокойно смотреть, как человек пьет один, сказал Келп. -Бурбон со льдом.

Майор протянул руку, чтобы позвонить секретарю, но секретарь вошел сам.

-- Сэр, к вам некий господин Проскер.

-- Спросите у него, что он будет пить, -- сказал майор.

-- Простите? -- изумился секретарь.

-- Бурбон для этих господ и скотч с капелькой воды для меня.

-- Хорошо, сэр.

-- И пригласите сюда господина Проскера.

-- Да, сэр.

Секретарь вышел, и майор услышал, как кто-то воскликнул:

"Джек Дэниэлс!". Он уже хотел порыться в досье, но вспомнил, что это сорт американского виски.

Через несколько секунд в комнату размашистыми шагами вошел Проскер с черным "дипломатом" в руке. На его лице сияла улыбка.

-- Господа, я спешу, -- заявил он. -- Надеюсь, мы не будем задерживаться. Полагаю, вы -- майор Айко?

Майор встал и пожал руку адвоката. Последовали дальнейшие представления. Проскер вручил визитки Дортмундеру и Келпу.

-- На случай, если вам понадобится помощь, хотя, надеюсь, до этого не дойдет.

Он хихикнул и подмигнул.

Затем все снова сели, но тут вошел секретарь с напитками на подносе. Наконец, дверь за ним закрылась, и Проскер взял слово.

-- Господа, я редко даю своим клиентам советы, которые идут против закона, но ради нашего друга Гринвуда я сделал исключение.

"Алан, -- сказал я ему, -- свяжи из простыней лестницу и удирай отсюда".

Господа, Алан Гринвуд был пойман с поличным, как говорится.

На нем не нашли изумруда, но это не имеет значения. Он находился на месте преступления в форме сторожа и был опознан полудюжиной охранников как один из людей, застигнутых около изумруда "Балабомо" в момент кражи. Гринвуд находится в их власти. Я ничего не смогу сделать для него и ему об этом сказал. Его единственная надежда -- побег.

-- А изумруд? -- спросил Дортмундер.

Проскер развел руками.

-- По словам моего клиента, получив камень от вашего коллеги Чефуика, он успел спрятать изумруд на себе, прежде чем его схватили, а потом укрыл в надежном месте, известном ему одному.

-- Значит, если мы поможем ему бежать, он отдаст нам изумруд, и мы получим условленную сумму?

-- Безусловно. ,Дортмундер повернулся к Айко.

-- И мы вновь начинаем получать зарплату?

Майор неохотно кивнул.

-- Операция обходится дороже, чем я предполагал, -- произнес он.

-- Но, очевидно, выхода нет.

-- Только не надо идти на жертвы, майор.

-- Возможно, вы не понимаете, Дортмундер, -- повысил голос Айко. -Талабво не относится к числу богатых стран. Наш валовой национальный продукт едва перевалил за двенадцать миллионов долларов. Мы не можем,' как другие государства, содержать иностранных преступников.

Дортмундер ощетинился.

-- Это какие же государства вы имеете в виду?

-- Я не буду их называть.

-- На что вы намекаете, майор?

-- Ну, ну, -- с напускным благодушием вмешался Проскер.

-- Не будем разжигать национальную рознь. Я уверен, что каждый по свояку патриот, но главное сейчас -- Алан Гринвуд и изумруд "Балабомо". У меня здесь... -- он взял "дипломат", положил его на колени, открыл замки и вынул бумаги. -- Вам, Дортмундер.

-- Что это?

-- Планы тюрьмы, составленные Гринвудом. Фотографии, которые я сделал сам. Указания Гринвуда в отношении прихода и ухода сторожей и прочее.

Проскер достал из "дипломата" три больших конверта и отдал их Дортмундеру.

После этого говорить было не о чем, и они еще некоторое время пили молча, потом все встали и, обменявшись рукопожатиями, разошлись.