Проклятый король и я

Надо решить, что делать с документами. Как тут у них, в королевстве, положено детей усыновлять? Что я буду делать, если придётся возвращаться в наш мир, я даже думать боялась. С другой стороны, тот, кто запросто превращается в птицу, наверняка что-нибудь придумает. Безвыходных ситуаций не бывает.

Кекс остался с Патриком, бросив на меня выразительный взгляд, мол: «Ну, ты же понимаешь, ему нужнее».

— Ладно, спи тут, — проворчала я и на цыпочках отправилась в соседнюю комнату.

На кровати лежала ночная рубашка — до пят, с вышивкой по вороту и длиннющими рукавами.

— Этому миру просто необходимо нормальное бельё, — прошептала я, забираясь под одеяло. — И пижамы…

Мечтая о том, как со временем непременно произведу в королевстве модную революцию, закрыла глаза. Но… сон никак не желал приходить. Так не пойдёт — надо выспаться, завтра тяжёлый день. Попробовать считать овец?

— Раз, два, три…

Как ни пыталась представить летающих по млечному пути милых, пушистых, беленьких мекающих овечек — ничего не получалось. И вдруг…

Наверное, я всё же заснула. Я лечу, словно птица! Рукава рубашки развеваются, разгоняя звёздную пыль. Может, зря я на неё злилась? В пижаме вот так, наверное, не получится. И о чём я только думаю?

Огромный, чёрный важный грач выплыл из темноты и стал кружить вокруг, задевая крыльями звёзды, увлекая всё дальше и дальше — туда. где млечный путь растворялся за горизонтом. Я хотела спросить, куда это мы летим, но тут появилась маленькая, вёрткая синичка. Мы то летели все вместе, то грач исчезал, то синичка играла с овечками в прятки — всё мелькало, летало, кружилось, мерцали звёзды…

Я открыла глаза. Какой… странный сон. Странный, неглубокий, а главное — я совершенно не представляю, что теперь делать. Нет, Наташа, так не пойдёт. Или ты спишь, или марш проводить ревизию. Пересчитывать продукты. Немедленно вылезай из-под тёплого одеяла, и вперёд!

А что? Хороший способ, действенный. Дома я обычно угрожала себе проверкой тетрадей и мытьём посуды. А тут, в сказке… как говориться — чем богаты.

Обычно, страшась перспективы делать что-то нелюбимое, я засыпала — быстро и сладко. Но сейчас, увы, не сработало. Видимо организм решил, что угрожают ему недостаточно серьёзно, и вот результат — лежу, всматриваясь в затухающие угли камина и вслушиваясь в воющий за окном ветер.

— Ба-а-ам!

Внизу стукнула входная дверь. Вот чёрт! Я села в кровати, вспоминая, запирали ли мы её с Патриком? Неужели забыли? Как была, босиком, вскочила, схватила кочергу и понеслась на первый этаж. Кажется, на кухне, возле печки лежал топор. Большой такой. Острый. Кочерга не успокаивала — я же не знаю, кто явился в дом на отшибе среди ночи? Кругом — никого на много миль вокруг, матушку Мю позвать на помощь не успею. В доме — ребёнок с собакой, и я должна их защитить во что бы ни стало.

— Мама… Мамочка, мне страшно!

Я накрутила себя так, что чуть было не оглушила вошедшего, но в последний момент, по огромному берету (на этот раз без колокольчиков), сообразила, кто именно пожаловал в таверну «Золотой вепрь».

— Ваше величество, — рявкнула я, отводя руку.

— Наташа!

В глазах — смешинки. Ну, действительно, что может порадовать короля, как не бросающаяся на него дама? В ночной рубашке. С кочергой наперевес. Очень смешно! Только шутовского колпака с бубенцами и не хватает.

— Чем обязана?

— Вы не закрыли дверь, — пожал плечами его величество, медленно стягивая с себя добротный, длинный плащ.

Король покрутил головой, словно ожидая, что кто-то из слуг подскочит и заберёт, но увы, тут его ждало разочарование. Лично я совершенно не торопилась хватать что-то мокрое и в снегу, а больше в зале заброшенной таверны никого не было. Наконец Стефан повесил плащ на какой-то гвоздь возле камина.

Я поёжилась — по босым ногам били сквозняки, но что с этим делать я не знала и вообще чувствовала себя глупо.

— Простите. Я напугал вас, — проявил чудеса дедукции король.

Кивнула, продолжая сжимать кочергу, не зная, куда её деть. Изящно выронить? Так грохоту будет.

— Вы босиком, — король нахмурился.

Не успела я ничего сказать, он подхватил меня на руки. Кочерга выскользнула из рук и… зависла в воздухе, в нескольких сантиметрах от пола, после чего беззвучно, аккуратно приземлилась на коврик, повинуясь желанию правителя сказочного королевства.

— Не будет всех будить, — улыбнулся Стефан. — Не рассчитал я время, простите.

От рыжего великана пахло весенним лесом и свободой — запах хвойный, чуть горьковатый. Я закрыла глаза, испугавшись, что в моём взгляде король прочтёт больше, чем хотелось. Сжалась в комок, наслаждаясь уютным чувством защищённости в сильных, тёплых мужских руках. Щека прижалась к бархату колета.

Это удивительно, когда ты вдруг неожиданно получаешь право на то, чтобы быть слабой, и можно позволить себе ничего не решать. Непривычно. Волшебно…